Экстр - [50]
Данло взглянул на свой поблескивающий во мраке корабль.
После посадки ветер намел вокруг него новую дюну, которая с каждым днем становилась все выше. И каждый день Данло, просыпаясь на рассвете, обещал себе откопать корабль, чтобы подготовиться к моменту, когда Твердь разрешит ему продолжить путешествие. Но у него всегда находились какие-то другие занятия — то они с Тамарой стряпали изысканные блюда на кухне, то танцевали в медитационной, то предавались любви в каминной, пробуя одну за другой сотни поз сексуальной йоги. Порой собственная расхлябанность и ослабление чувства долга тревожили Данло. В сладостно-горькие ночи, когда Тамара кормила его кровоплодами, поила чаем и странно вскрикивала во время их любовных игр, он забывал и о своей миссии, и даже о гибнущих звездах Экстра — а ведь они были частью вселенной, пределы которой необозримы для человека.
— По утрам, когда я просыпаюсь на этой планете и слушаю океан, мне иногда кажется, что я все еще сплю, — сказал он. — Я смотрю, как ты мирно спишь рядом, и ты кажешься мне такой далекой. Такое странное чувство… такое одиночество. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь понять тебя по-настоящему.
— Я хочу только, чтобы ты был счастлив, разве это так трудно понять?
— Но я… почти счастлив.
— А иногда бываешь почти печален.
— Да.
— И поэтому хочешь, чтобы мы вместе занялись мнемоникой.
— Был один момент — момент, когда мы вперцые увидели друг друга. Оттуда-то все и началось. Твои глаза, их свет, любовь — в тот момент все сияло, как солнце. Помнишь? Я хотел бы пережить его заново, если возможно.
Тамара посмотрела на него и сказала просто:
— Я всегда любила тебя. Всегда буду любить.
— Тамара, любовь — это…
— Любовь — как солнце, — быстро сказала она. — Огонь и сияние — на первых порах.
Данло помолчал, глядя в сине-черное небо, и спросил:
— А потом?
— Солнце, горящее слишком ярко, горит недолго. Оно взрывается. Или пожирает само себя и гибнет.
— Нет-нет, — тихо возразил Данло, — любовь никогда…
— Долгая любовь больше похожа на закат, — продолжала Тамара. — Сияние меркнет, но краски становятся глубже.
— Но должен быть способ сохранить сияние. Есди заглянуть глубоко, в самую глубину, там всегда огонь, всегда свет.
— О, Данло, Данло, если бы это было правдой.
— Это правда. Хочешь покажу?
— Ты введешь меня в одно из мнемонических состояний?
Он кивнул, глядя ей в лицо, жаркое и прелестное при свете костра.
— Мы войдем в режим возвращения и заново переживем момент нашей первой встречи.
— Разве недостаточно того, что мы его помним?
— Но… увидеть друг друга, какими мы были. Снова стать собой, подлинными собой — в этом вся суть, правда? Если мы проживем свой первый совместный момент, мы сызнова начнем жить по-настоящему, жить и любить — во все моменты нашей жизни.
— Хорошо бы, только…
— Что?
— Я боюсь.
Да, подумал он, лаская ее пальцы, ей правда страшно. Он видел, как страх (или благоговение) перед чем-то ужасным играет, как огонь, на ее лице. Данло казалось, что он понимает природу ее страха. Когда-то из-за тщеславного желания сохранить свою память для потомков она потеряла и его, и все, что было для нее свято. Данло казалось, что он разгадал ее тайну.
Она, эта прекрасная женщина, которая сидит рядом с ним, наделена великим даром любви. Она до того неразделима с этой первозданной страстью, что всегда боится ее потерять. Вот в чем тайна ее души: она боится, что ее жизнь, несмотря на моменты экстаза и мелкие бытовые свершения, без любви утратит смысл.
— Тебе нечего бояться, — сказал Данло. — В мнемонике ничто не теряется.
— Почему же я тогда испытываю такой страх?
— Не знаю. — Данло посмотрел в огонь, и оттуда ему в голову прыгнула потрясшая его мысль: она боится, потому что еще не совсем обрела себя. Потому что внутри одного страха всегда гнездится другой, — Я боюсь, — повторила она. — И все-таки мне хочется вернуться туда, очень хочется. Как странно. Ведь я и так все помню про нас с тобой — что еще мне может открыться?
— В памяти всегда есть что-то еще. Внутри одних воспоминаний заложены другие.
Она задумалась, и Данло предположил: она боится, что память заведет ее не туда. Боится чего-то не совсем ясного ему, чего-то темного и тревожного в своем прошлом, что и для нее пока невидимо.
— Ведь я раньше любила мнемонические церемонии, правда? — спросила она.
— Правда.
— По-твоему, мы сможем провести такую церемонию вдвоем?
— Надеюсь на это.
— Но ведь у нас нет каллы.
— Калла — всего лишь наркотик, — улыбнулся ей Данло. — Ключ, отпирающий память. Есть другие ключи, другие способы.
— Способы, которым научил тебя Томас Ран? Тайные пути мнемоников, которые ты в свое время обещал мне показать?
— Я показал бы, да времени не хватило.
— Зато теперь оно все в нашем распоряжении.
— Да. Время — это один из ключей. Оно отворяет и растворяет. Я хотел бы вернуть нас в то время, когда наши глаза впервые встретились. В тот момент, когда я тебя полюбил.
Она высвободила руку из-под одеяла и потрогала его губы, его глаза, шрам у него на лбу. Пристально посмотрела на него и сказала:
— Если мы вспомним этот момент вместе и действительно проживем его заново, все может получиться не так, как ты надеешься. Я могу оказаться другой. Ты можешь увидеть меня, какой я была — или есть. — на самом деле.
Дебютная повесть Дэвида Зинделла, положившая начало его циклу «Реквием по Homo Sapiens».
Закат Эры Дракона настал на островных землях Эа. Наступили дни Хаоса и Войны, время дерзостных мечтаний об эпохах давно ушедших. Время, когда Падший ангел Морйин снова начнет поиски Камня Света.
Перед вами – «Реквием по Homo Sapiens».Грандиозная, увлекательная и поразительно поэтичная «опера» – однако опера не космическая, но – «космологическая» Слушайте. Слушайте…Слушайте надменную, гордую, чеканную сагу Будущего…Будущего, когда наша Земля обратилась в давно полузабытый миф – правду о коем знают лишь немногие, состоящие в почти рыцарском ордене Космических Пилотов. Будущего великого города Невернесса – и заселившей Вселенную Старшей Расе Эльдрии, исчезнувшей и оставившей за собою бесчисленные загадки…Цикл «Реквием по Homo Sapiens», открытый романом «Хранитель Времени», – продолжается!Сага – продолжаетсяЧитайте следующую книгу цикла «Реквием по Homo Sapiens» – роман «Сломанный бог»!
В будущем, отдаленном от нашего времени на 30000 лет, на планете Ледопад, в единственном ее городе Невернессе, находится Орден Мистических Математиков, разделенный на многочисленные фракции, и одна из них – пилоты. Эти отважные люди, поддерживающие со своими кораблями нейросвязь, путешествуют по Вселенной. Иногда они входят в реальное пространство, иногда – подменяют его пространством математических множеств, позволяющим преодолевать огромные расстояния. Каждый раз это страшный риск, ведь математическое пространство коварно и таит в себе множество угроз – не раз бывало, что корабли, заплутавшие в дереве вероятностей, пропадали без следа.
«…Культура научная и культура литературная. Я никогда не видел тут дихотомии[1]. По-настоящему говоря, писатель научной фантастики должен бы разбираться в ОБЕИХ культурах. Когда я пишу, то надеюсь, что фантастика моя пусть не излечит, но хотя бы сведет воедино краями эту фальшивую дихотомию». Так говорит о себе Дэвид Зинделл – один из самых талантливых писателей, пришедших в американскую фантастику в 80-е. За дебютным его рассказом «Шанидар», завоевавшим на конкурсе «Писатели будущего» первую премию, последовала масштабная тетралогия с довольно многозначительным общим названием «Реквием по Хомо Сапиенс».Итак, перед вами – грандиозная, увлекательная и поразительно поэтичная «опера» – но «опера» не «космическая», а «космологическая».Слушайте надменную, гордую, чеканную сагу эпохи, когда наша Земля обратилась в полузабытый миф, о коем остались лишь смутная память – да миссия почти что рыцарского ордена космических Пилотов.
Итак, перед вами — грандиозная, увлекательная и поразительно поэтичная «опера» — но «опера» не «космическая», а «космологическая».Слушайте. Слушайте…Слушайте надменную, гордую, чеканную сагу Будущего…Будущего, когда наша Земля обратилась в давно полузабытый миф — правду о коем знают лишь немногие, состоящие в почти рыцарском ордене Космических Пилотов. Будущего великого города Невернеса — и заселившей Вселенную Старшей Расе Эльдрии, исчезнувшей и оставившей за собою бесчисленные загадки…Читайте завершающую книгу цикла “Реквием по Homo Sapiens” — роман “Война в небесах”!
В начале 1890-х годов, когда виконт Артюр Виктор Тьерри де Виль д’Авре — французский художник, натуралист и археолог-любитель — начал рисовать для развлечения детей фантастические картинки, никто еще не пользовался словом «комикс». Но постепенно эти картинки сложились в самый настоящий научно-фантастический комикс о забавных космических приключениях ученого академика месье Бабулифиша и его слуги Папавуина, а выпущенный в 1892 г. альбом «Путешествие на Луну в канун 1900 года» стал одним из самых красивых и разыскиваемых коллекционерами изданий в истории научной фантастики.
[25] Восемь из этих девяти рассказов были опубликованы с 1951 по 1955 годы, когда Джек Вэнс писал для дешевых журналов. Даже в этих ранних произведениях, однако, слышится голос будущего гроссмейстера.
Начинается история с того, что великий джинн Мелек Ахмар просыпается в саркофаге, куда его хитростью запихнули враги. Мелек проспал несколько тысячелетий и совершенно ничего не знает о том, как переменился мир. Впрочем, как раз этот момент Раджу Джиннов не особенно волнует, для этого он слишком могуществен. И вот Мелек спускается с гор и встречает по дороге гуркху Гурунга, который обещает отвести Владыку Вторника в город Катманду, управляемый искусственным интеллектом с говорящим именем Карма. Большая часть человечества сейчас живет в мегаполисах, поскольку за их границами враждебные нанниты уничтожают все живое.
Молодой ученый открыл способ получения безграничной энергии и с гордостью демонстрирует его своему старому учителю…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дэн Симмонс – не просто один из классических писателей-фантастов нашего времени. Он – автор самой, наверное, знаменитой и популярной в мире «космической оперы» – тетралогии «Гиперион», «Падение Гипериона», «Эндимион», «Восход Эндимиона», создатель поистине уникального в своей оригинальности мира, загадочного и изменчивого мира порталов, соединяющих планеты, великой реки Тетис и великих звездных войн, в которых причудливо переплелись судьбы священника и солдата, поэта и ученого, консула и детектива.Критики и читатели единодушно признали тетралогию Дэна Симмонса лучшим научно-фантастическим сериалом последнего десятилетия.
Майлз Форкосиган – сын высокопоставленного сановника при дворе императора планеты Барраяр – один из самых известных героев американской фантастики 80-90-х годов. Его приключениями зачитываются миллионы читателей во всем мире. Сборник повестей «Границы бесконечности» – настоящий подарок любителям фантастики.
...Далекое будущее. Здесь мирно и дружно сосуществуют ДЕСЯТКИ разумных рас.Здесь человечество, расселившееся по всей Солнечной системе, превратило Землю в «гетто для отбросов общества».Здесь давно уже не происходило ПРАКТИЧЕСКИ НИЧЕГО.А теперь... теперь случается что-то ОЧЕНЬ СТРАННОЕ. То ли — череда несчастных случаев, то ли — череда совершенно невероятных преступлений, то ли — попросту последствия вмешательства НОВОГО, совсем уж «чужого» разума. Но тогда — КАКОГО разума?
Говорят, что за достижением вершины неизбежно следует падение с нее. Пауль Атрейдес, известный также как Муад'Диб, лидер фрименов, их мессия, конечный продукт евгенической программы ордена Бене Гессерит — Квисатц Хадерах, Император всей известной Вселенной, обладающий пророческим даром, достиг своей вершины. Он возглавил Джихад — ужасную войну, которая должна была истребить всех, кто желал повернуть время вспять — низвергнуть Атрейдесов и восстановить старый порядок, разделив огромные богатства между отдельными группировками.