Экстаз - [62]

Увидев, что Шона задели эти слова и тот понурил голову, Келл добавил уже спокойнее:

— Вообще-то я сделал это по пути в свой клуб. Если хочешь, поедем туда вместе.

Не дожидаясь ответа, он подтолкнул его к двери и вышел вместе с ним на улицу, не обернувшись к Рейвен. Некоторое время та смотрела им вслед, потом медленно пошла к лестнице, ведущей наверх.

Ей было противно снова видеть Шона, противен собственный страх, с которым невозможно совладать. Она была рада, что Келл сразу увел своего непутевого брата.

И в то же время испытывала нечто вроде благодарности к Шону за то, что тот появился именно в данный момент. Еще немного — и она оказалась бы в объятиях Келла, в спальне, напрочь забыв о том, что их брак не что иное, как подлог, обман, притворство.

Ей стало зябко. Она поежилась и продолжила подниматься по лестнице в свою одинокую спальню.

Глава 11

Как и предсказывала Бринн, уже на следующий день во взглядах и мнениях высшего общества наметились значительные изменения, о чем недвусмысленно свидетельствовали более десятка приглашений, полученных с дневной почтой в адрес миссис Лассетер и ее супруга.

При взгляде на эти бумажки Рейвен ощутила одновременно удовлетворение и горечь. Как эфемерны и непрочны суждения и оценки этих людей! Как наивна и слепа была она сама, когда так беспокоилась из-за всего этого! Гроша ломаного не стоят все их принципы, из-за страха перед которыми она решилась на то, из-за чего два человека ступили на ложный путь и лишились личной свободы. Ради чего? Чтобы утвердиться в этом сонме лицемеров и лжецов? Стать еще одним жителем их карточного домика, готового разлететься от самого легкого дуновения?

Как обманывала она себя все это время, желая добиться их признания! Воображая, что для нее так важно принадлежать к их клану…

Да, все так, но она уже стала на эту дорогу и не сойдет с нее, пока не одержит победу. А там будет видно…

Рейвен задумчиво перебирала письма-приглашения, лежащие на столике в холле, когда услышала знакомый неприятный голос. Подняв голову, она увидела вошедшего с улицы Шона Лассетера. Словно он и не уходил отсюда со вчерашней ночи.

— Как интересно! Подложная супруга в роли подлинной хозяйки чужого дома!

Конверты посыпались у нее из рук, она вскочила на ноги.

— Прошу прощения, мадам! — услышала она голос дворецкого. — Но мистер Лассетер настаивал на встрече с вами.

— Да, я пришел с визитом к своей собственной невестке, — заявил Шон. — Неужели вы откажетесь принять своего деверя?

Рейвен поднесла руку к горлу. Ей было трудно говорить.

— Что вы хотите? — наконец выговорила она.

— Я же сказал, это визит вежливости. А ключ от дверей дома моего брата у меня имеется, и не вам отказывать мне в праве приходить сюда, когда я хочу, мадам!

— Ноулз, — обратилась Рейвен к дворецкому, — пожалуйста, разыщите О'Малли и пришлите его сюда.

— Прячетесь снова под юбку к своему конюху? — закричал Шон. — Хотите, чтобы мы опять с ним сцепились? Больше вам не удастся отправить меня на флот!

— Что вам нужно, мистер Лассетер? — повторила Рейвен, злясь на себя, что голос у нее дрожит.

— Я уже говорил: это всего-навсего родственный визит. Хочу поздравить вас с вхождением в нашу славную семью.

Он без приглашения уселся на стул, закинув ногу на ногу. Несмотря на страх и отвращение, Рейвен не могла не заметить, что одет он с иголочки — бутылочного цвета костюм, гармонирующий с цветом его наглых глаз, и он по-настоящему привлекателен — какой-то дикой, первозданной красотой.

— Не верю ни одному вашему слову, мистер Лассетер, — сказала она. — Вы не способны ни на какие нормальные чувства. Во всяком случае, по отношению ко мне.

— Хорошо, — согласился он. — Назовите причиной моего прихода простое любопытство, и не ошибетесь.

Он переменил позу и развалился на стуле, всем видом показывая готовность к длительному разговору.

— Расскажите мне, как вам удалось зацепить на крючок Келла и женить его на себе?

В ожидании О'Малли Рейвен постаралась собрать все душевные силы и попытаться поддерживать разговор, пропуская мимо ушей его оскорбительные выпады.

— Я не зацепляла вашего брата на крючок, мистер Лассетер, — ответила она. — Просто Келд оказался благородным джентльменом и предложил мне выход из положения.

Шон скривился.

— Келл никогда не был джентльменом.

— По крайней мере он не похищал меня, не бил рукояткой пистолета по голове, не вливал насильно наркотики.

— О да, по-вашему, он почти святой, этот Келл! Но вы просто не знаете о его грехах. А я вам скажу… — Лицо Шона выразило полную готовность поделиться какой-то тайной. — Известно ли вам, — почти шепотом начал он, — что его подозревают в убийстве?

Рейвен с презрением взглянула на него: и это говорит родной брат! Он, правда, как всегда, пьян.

— Я отказываюсь слушать эти мерзкие толки! Особенно от вас, — сказала она.

— Уверены, что это лишь толки? — спросил он до странности спокойным и трезвым голосом.

Рейвен в тревоге уставилась на него.

— А вы… вы знаете что-то другое?.. Келл говорил… Я поняла его так, что он не убивал вашего дядю.

Шон хмыкнул.

— Вы что ж, хотели, чтобы он вам прямо признался в убийстве? Так, что ли? Как на исповеди? Мой брат не какой-нибудь лопоухий дурачок. Он знает, что делает.