Экспресс в Зурбаган - [13]

— Давай, — сказал Андрей. — Только — куда мы поедем?

— Куда-нибудь, — сказала Рита. — Чтобы только далеко-далеко… Ты мужчина, ты и решай. Куда ты меня повезешь, туда я с тобой и поеду.

— Вот как… — сказал Андрей, внимательно глядя на Риту. — Что ж… А давай мы поедем в город Зурбаган.

— А где это — Зурбаган? — полушепотом спросила Рита.

— Далеко, — сказал Андрей. — У самого-самого дальнего на свете моря.

— Как здорово, — совсем уже шепотом произнесла Рита. — А кто там живет?

— Хорошие люди. Старые моряки, сошедшие на берег пираты, веселые и беспечные бродяги, щедрые торговцы, прекрасные смуглолицые женщины…

— А море там — какое? — спросила Рита.

— Хорошее, весёлое, — сказал Андрей. — Бескрайнее и теплое. Иногда, когда шторм, оно бывает сердитым, но затем, когда шторм утихает, оно опять становится ласковым и добрым.

— Ура! Поедем в Зурбаган! Поедем туда немедленно! Вот только…

— Что? — спросил Андрей.

— Я вдруг подумала… — сказала Рита. — Вот мы уедем в Зурбаган… и мы обязательно туда приедем… а только — кем я там тебе буду? И — кем будешь ты мне?

— Ты будешь мне там женой, — сказал Андрей, и сам удивился тому, что сказал. — Ты хочешь быть моей женой?

— Я не знаю… — в раздумье сказала Рита. — Я не знаю, что такое жена. Это, наверно, то, что было сейчас между нами?

— И это, и еще многое-многое другое. Впрочем, я и сам не слишком-то знаю, что такое — жена. Хотя у меня и есть жена… как будто бы есть.

— Это хорошо, что и ты не знаешь, — сказала Рита. — Потому что… Мне кажется, что строить на пустом месте намного проще, чем перестраивать то, что уже было построено кем-то и когда-то.

— Наверно, — согласился Андрей.

— Вот видишь, какая я у тебя умная. Я сейчас чувствую себя взрослой-взрослой! Я хочу быть твоей женой. Мы приедем в Зурбаган и поселимся в домике возле самого моря. И ты будешь работать, например, рыбаком, и каждый день уходить в море…

— А ты будешь меня встречать.

— Мы будем тебя ждать ивстречать, — поправила Рита.

— Вы? — удивился Андрей.

— Мы, — сказала Рита. — Я и он… тот, который сейчас у меня внутри. Он еще совсем-совсем крохотный… но я его чувствую… я знаю, что он там.

— Рита…

— У тебя такой испуганный голос… Ты не хочешь, чтобы у нас, когда мы будем жить в Зурбагане, был малыш… наш с тобой малыш? Мы оденем его в матросский костюмчик… и вместе с ним каждый вечер будем встречать тебя на берегу…

— Ну, хорошо… Просто мне кажется, что еще рано говорить о малыше… откуда мы можем это знать?

— Я знаю! — засмеялась Рита. — Я чувствую! Он внутри меня… где-то глубоко-глубоко… но я его все равно чувствую… потому что он — мой и твой… он — частица меня и тебя!

— Как просто у тебя все получается.

— А дети вообще получаются просто! — засмеялась Рита и прижалась к Андрею. — Теперь-то я это знаю! Погоди-ка…

Рита высвободилась из объятий Андрея и подбежала к вагончику. Рядом с ним белел в темноте большой закаменевший кусок извести. Рита подобрала известь и принялась что-то писать на стене вагончика.

— Только ты пока не смотри! — крикнула она Андрею. — Посмотришь тогда, когда все будет готово. Еще не готово… и еще не готово… а вот теперь — готово! Смотри!

Андрей повернул голову. На вагончике белела надпись «Прокопьевск-Зурбаган». Андрею вдруг захотелось плакать. Он не знал, почему ему захотелось плакать. Может быть, из-за смутного предчувствия, которое вдруг возникло где-то глубоко в нем. Это было нехорошее предчувствие, тягостное и смутное. Будто бы он отправился в дальнюю дорогу, и позабыл взять с собой что-то крайне необходимое и важное. Что-то такое, без чего и само дальнее путешествие, и вся последующая жизнь непременно должны превратиться в тягостную бессмыслицу…

— Пойдем спать, — сказал он Рите. — Уже поздно.

— Пойдем! — охотно согласилась Рита. — Мы будем спать, а наш вагончик будет ехать и ехать, ехать и ехать… Как называется поезд, который едет без остановок?

— Кажется, экспресс, — сказал Андрей.

— Экспресс в Зурбаган, — сказала Рита. — Тебе нравится такое: экспресс в Зурбаган? По-моему, очень красиво.

***

Андрею не спалось: он думал. Он думал о себе и о Рите. Последние Ритины слова — наивные, полудетские и исполненные бесконечного доверия к нему, Андрею, растревожили его душу до самого основания, если, конечно, у человеческой души может быть какое-то основание.

Он не хотел ни в чем обманывать Риту, он не считал, что воспользовался случаем и Ритиной неопытностью, ему не было дела до того, что Рита, по сути, годится ему в дочери… Возраст Риты и его собственный возраст в данном случае были неважны: важно было другое. Он не сожалел сейчас, что неосторожно предложил Рите стать его женой. Да, действительно, слова эти были весьма неосторожны, они как-то сами собой сорвались с губ, но — он не жалел о сказанном. Кроме того, Рита с чисто женской интуитивной предусмотрительностью сообщила, что у них может случиться ребенок — да, у них может случиться ребенок. От того, чем они с Ритой занимались и, вероятно, будут заниматься еще, родятся дети. Рита — нормальная, здоровая, вполне взрослая девочка — стало быть, у них и впрямь может быть ребенок. Андрей не жалел и об этом пока что в высшей степени гипотетическом ребенке. Ребенок так ребенок: он, Андрей, покамест достаточно еще молод, он еще успеет поставить на ноги своего ребенка…