Экспресс на Наарию. Сборник рассказов - [7]

Уходя, Цви похлопал его по плечу:

– Молодец, сынок. Мы очень рады за вас.

– В выходные ждем на гриль, – сказала теща. – Цви купил какую-то новую жаровню, и ему не терпится накормить всех своими фирменными стейками.

– Вовсе не обязательно раскрывать всем мои секреты, – буркнул Цви.

С улицы донесся сигнал подъехавшего такси. Родители Майи поспешили к выходу.

– Спасибо за чудесный вечер, – сказала Майя, когда за столом не осталось никого, кроме нее и Орена. – Давно мы так не сидели.

На столе завибрировал мобильный телефон.

– О, это наш, – она приняла вызов и попросила таксиста подъехать ко входу.

* * *

Обходительный пожилой водитель вез их по узким улочкам старого города. Мимо проносились дома и парки, яркие вывески магазинов, шумные и многолюдные площади. В колонках чуть слышно играла какая-то ретроволна, вызывавшая в памяти кадры из старых черно-белых фильмов.

Несмотря на поздний час, людей в центре меньше не стало. Спешащих по делам менеджеров сменила праздношатающаяся молодежь, богема и люди творческих специальностей.

Устав разглядывать огни ночного города, Майя задремала. Орен обнял ее и подумал о том, что, если в этот час посмотреть на город с высоты птичьего полета, он, наверное, будет похож на огромную микросхему.

На очередном перекрестке радиоэфир наполнился помехами. Загорелся красный, и такси остановилось у светофора.

– Что за черт?! – возмутился водитель.

Он попробовал переключить приемник на другую волну, но и там вместо песни слышалось лишь шипение.

Несколько подростков перебежали дорогу. Прошла минута. Может, и больше, а зеленый все не включался.

Орен зевнул и потер глаза. От скуки он огляделся по сторонам и увидел, как на перекресток выехал большой грузовик.

Мощный свет фар скользнул по придорожным кустам, словно прожектор. На мгновенье Орену показалось, будто на обочине сидит тот самый золотистый ретривер.

Наконец включился зеленый. Водитель облегченно вздохнул и тронулся с места.

Орен обернулся, пытаясь понять, не привиделось ли ему, но тьма надежно укрыла придорожную насыпь. И он не увидел ничего, кроме дорожного знака, тающего в заднем стекле автомобиля.

* * *

– Все в порядке? – Майя взяла Орена под руку и уткнулась подбородком ему в плечо. – О чем задумался?

– Все отлично, – Орен нажал на кнопку нужного этажа, и лифт понес их наверх. – Просто немного устал.

Зайдя в квартиру, Майя, расспросила няню о том, как прошел вечер, не плакал ли ребенок, что ел. Та подробно ответила на вопросы, взяла деньги и тихо закрыла за собой дверь.

Майя чмокнула Орена в нос и зашла в ванную.

– Я быстро.

– О’кей. Сварю пока кофе.

– Няня сказала, что в холодильнике осталась лазанья, – сказала она из-за двери. – Разогрей, если хочешь.

– Нет, с меня на сегодня хватит.

Орен прошел на кухню. Взял турку. Покрутил ее в руках и вернул обратно на место.

Из ванной донесся шум льющейся воды.

– Да к черту. – Мужчина достал из шкафчика початую бутылку бурбона и плеснул немного напитка на дно низкого тяжелого бокала. Не раздумывая, залпом опрокинул в себя содержимое.

По телу мгновенно разлилось приятное тепло. Картинка с сидящим на обочине ретривером задрожала и истончилась.

«Наверное, просто показалось», – подумал Орен и налил еще.

Прихватив с собой бокал, он прошел в спальню и сел в кресло.

Мягкий свет ночника бросал на стены причудливые тени. Словно чьи-то изломанные руки тянулись к окну, за которым горел полный диск луны. Под армейской фотографией стояла одинокая фигурка бумажного журавля.

Орен отпил из бокала. Мысли унесли его в прошлое. В тот жаркий летний день, когда он выносил Дуду из зоны обстрела. Все остальные навсегда остались лежать там. У подножия зеленых ливанских гор. Их тела, вернее, то, что от них осталось, так и не вернули родным, несмотря на долгие переговоры и все усилия разведки.

Майя открыла дверь и вышла из ванной. Неровное пятно света легло на пол. Орен видел, как жена, напевая себе под нос какую-то мелодию, подошла к зеркалу, взяла расческу. Полностью привести волосы в порядок она не успела – раздался телефонный звонок.

Орен прислушался. Дурное предчувствие накатило, словно приступ тошноты, и застряло комом где-то посередине горла. Из коридора донеслись обрывки слов, но в глубине души Орен уже знал, и от этого осознания все его тело сковало холодом.

Закончив говорить, Майя положила трубку и какое-то время не трогалась с места. Потом медленно повернулась и посмотрела на мужа. Слов не понадобилось. Все и так читалось в ее глазах. Она прошла в комнату и села на кровать.

– Дуду…

Это прозвучало так тихо, будто она боялась спугнуть вьющихся возле светильника мотыльков.

* * *

– Когда человек хочет кричать и молчит, это и есть настоящий крик, – сказал Рахмиэль и взглянул на раскинувшееся до горизонта море.

Орен глубоко затянулся и стряхнул пепел.

– Кто это сказал?

– Один цадик.

– Похоже, понимал, о чем говорит.

Рахмиэль согласно кивнул.

По прибрежному шоссе проехал школьный автобус. Молодой раввин улыбнулся и помахал детям, прильнувшим к окну. В ответ те начали строить смешные рожи и показывать язык. Когда автобус скрылся из виду, Рахмиэль снял шляпу и положил ее на скамейку.