Экспресс на 19:45 - [2]

Такси доставило ее обратно в офис. Она выскользнула из машины в прохладный осенний вечер. Ее захлестнула шумная городская суета, бурный поток людей, спешащих домой после утомительного рабочего дня. Селена нырнула в спасительную тишину отделанного мрамором вестибюля, кивнула знакомому охраннику, царапнула пропускной картой по считывающему устройству на турникете и шагнула в пустой лифт, немедленно поползший вверх.

Вдруг ее сердце бешено заколотилось. Во рту пересохло. Сумка, ставшая непривычно тяжелой, остервенело вгрызалась ремешком в напряженные мышцы плеча. Она опоздала на поезд не нарочно. Она и правда не хотела прерывать клиента – а он все продолжал и продолжал говорить.

И все же…

В офисе никого не было. Почти все немногочисленные сотрудники литературного агентства были людьми семейными. Родители в большинстве своем уходили с обеда и, забрав детей из школы, до конца дня работали из дома. Бет – ее начальница и по совместительству лучшая подруга с самого детства – позаботилась, чтобы работа не мешала подчиненным проводить время с семьями. В офисе царила на редкость гуманная атмосфера.

Она не стала включать в кабинете свет, предпочитая любоваться сверкающим за большим окном центром города. Она сбросила с плеча сумку и почувствовала, как кровь горячила щеки. Сняв куртку, она устроилась за столом, глубоко вздохнула и откинула крышку ноутбука.

Время перевалило за четверть седьмого. Мальчики наверняка уже поужинали. А зная их няню Женеву и эффективность, с которой она обыкновенно руководила вечерним парадом, Оливер и Стивен могли к этому часу успеть побывать в душе, влезть в пижамы и устроиться перед телевизором.

Селена откинулась, и спинка ее эргономичного кресла услужливо подалась назад. Она не скрывала, что в доме были установлены камеры. Женеву предупредили о них: одна на втором этаже и одна – на первом. А вот о том, что камера из спальни мальчиков перекочевала в другую комнату, Селена не стала рассказывать ни Грэму, ни Женеве.

На мгновение она отвлеклась от своих мыслей. На столе громоздились поблескивающие в рамках фотографии мальчиков и Грэма, школьные рисунки и керамическая сова, которую Оливер сделал в творческом лагере. Она повертела в руках это глазурное нечто с вырезанным на глиняном дне именем автора, провела пальцами по кособокой «О» и отстоящей от остальных букв «е». Откуда-то донеслось гудение пылесоса.

Венчала коллекцию воспоминаний свадебная фотография, на которой она сияла улыбкой рядом с щеголяющим в классическом смокинге Грэмом. Пока фотограф снимал их, Грэм нашептывал ей на ухо непристойности вперемешку с милыми шутками.

– Это лучший день в моей жизни, – не преминул поделиться он.

Он крепко сжимал ее в руках, щекоча ухо горячим дыханием. Тело покалывало от радости, от желания. Это было почти десять лет назад. Десять лет, пролетевших за мгновение. Господи, да за один удар сердца, за один вдох.

Она поставила фотографию на место и запустила на ноутбуке приложение для просмотра видео с камеры, которую она установила в детской.

Загрузка изображения заняла некоторое время.

Появившейся на экране картинке она не удивилась.

Грэм, ее муж, трахал Женеву, няню ее детей, прямо на коврике, который Селена и Грэм вместе выбирали в ИКЕА.

Звук был отключен, что избавило ее от их прерывистого дыхания и стонов.

Когда же она заподозрила неладное? Пару недель назад. Случайно заметила, какой взгляд бросил Грэм на Женеву. Что-то едва уловимое, сиюминутное промелькнуло в его глазах.

«Нет, – подумала она тогда. – Быть не может».

И перенесла камеру из спальни в детскую.

Она наблюдала за ними уже второй раз. Ее охватило странное спокойствие, какая-то апатичная отстраненность от происходящего.

«Но ведь не настолько Женева сексуальна», – размышляла Селена, глядя на девушку с блестящими пшеничными волосами и раскрасневшимися щеками. Селена наклонилась ближе к экрану, чтобы получше ее рассмотреть. Симпатичная. Но ненамного лучше самой Селены.

Конечно, эта другая была немного моложе – но всего-то на несколько лет. Вероятно, она обладала присущей женщинам мягкостью, которой не хватало Селене. Вероятно, выглядела свежее. Но в ней не было ничего особенного. Самое забавное, что Селена наняла Женеву няней в том числе за ее невзрачность. Женева, будучи в допустимой степени привлекательной и неглупой, успешно делала карьеру в сфере ухода за детьми и подкупала длинным списком блестящих рекомендаций. Она не была секс-бомбой. Не была краснеющей двадцатилеткой с намалеванными губами и вульгарными татуировками. Словом, не выглядела девушкой, о найме которой пришлось бы впоследствии пожалеть. Большинство женщин, включая Селену, прекрасно понимали, что приводить в свой дом сексуальную красотку, да еще и на регулярной основе, – себе дороже.

Но Селена знала Женеву – и хотела нанять именно ее. Они познакомились на детской площадке в самый первый год, когда Селена ушла с должности, чтобы посвятить себя детям. Круговорот из работы, общественного транспорта и детского сада измотал ее до предела. Она, словно эквилибрист, пыталась удержать баланс на совершенно несбалансированной опоре. И тогда они с Грэмом решили, что ей стоит какое-то время посидеть дома – столько, сколько потребуется. Они могли себе это позволить – Грэм зарабатывал более чем достаточно. Конечно, от «Рендж Роверов» и ежевесенних поездок на озеро Тахо пришлось бы отказаться, но уж это они смогли бы пережить.