Эксперты - [55]
— Говорю же, фекальные массы, тонкий кишечник… — Черепную коробку вскрывать не стали, последней записью легла фраза: «Глазное яблоко мутное» — на что Стражник заявил:
— А какие были зеленые глаза! Изумруд… чистейший изумруд… — Следующим был мужчина, с теперь уже сломанным посмертно членом. Лицо его чем-то напоминало пропавшего начальника безопасности: «Хотя Зигфрид-Алесей очень похож был на этого засранца! Интересно, интересно… ну сейчас все поймем. Что-то он… Как-то не так выглядит…».
Ротов записывал произнесенные с загадочными интонациями слова:
— Печень — желеобразная ткань бурого цвета… целостность почек и селезенки нарушена — разможженные… сердце… — ну, конечно, это же мышца, что с ним будет-то… Кишечник в среднем состоянии с прободениями… Ла-ла-ла… Желчный пузырь и поджелудочная железа разорваны…
— Как же так? У бабы не размозжились, а у «Солдата» все в хлам… Че-то не то!..
— А что вас снова смущает? Такое бывает, скажем при произошедшем незадолго до смерти падении с высоты, предположим третьего этажа навзничь… Так… Глазные яблоки мутные…
— И что вы хотите сказать?…
Ефрем, до этого сам не совсем понимающий такую разницу, вспомнил, что на записи видеокамеры было зафиксировано падение мужчины почти на спину, после чего он с трудом встал:
— Виктор Дмитриевич, Владлен Павлович, камера заднего двора… мы смотрели, зафиксировала падения этажа со второго…
— У нас этажиии… почитай с третьего… Так, пишете: причина размозжения внутренних органов при падения с третьего этажа, что зафиксировано записью видеокамеры… Евсей Константинович, что бы мои слова не оказались голословными… я подпись под сим документом поставлю, только после того, как вы приложите, хотя бы распечатанное фото этого падения. У нас, знаете ли, строго…
— Базара нет…
— Чего?
— Конечно, конечно, через часик сделаю и вам принесу…
— Далее, немного перефразируем: «Размозжение внутренних органов, вследствие приложения силы…»…
— Дааа…. А сдох-то он от чего?
— Судя по эрекции, по почти не заполненным водой легким и сломанным хрящам в шейном отделе, все-таки, асфиксия…
При вскрытии черепной коробки произошел казус, на который никто, кроме вскрывающего не обратил внимание, поскольку сомневающихся в том, что это та самая пара, уже не осталось. Стражник продолжал диктовать: «При вскрытии черепной коробки…» — тут он сделал многозначительную паузу, продолжив про себя: «Мозг не обнаружен! И что это за вещество, Марина Никитична… твою мать?! Хотя вееесьмааа находчиво… Так, как я понимаю, делая вывод из всего увиденного — впервые в истории родной медицины было проведено бальзамирование на живую. Ах, даааа! Этот же мерзавец надругался над лучшими вашими чувствами! Поддерживаю! Туда ему и дорога, он мне тоже не нравился! Да уж, эксперимент поставлен на самом незаметном члене нашего небольшого общества. Женщины, женщины… ну посадила бы его на кол, что ли! Но, с другой стороны… Вот теперь можно прослушать оставленные Мариной аудиозаписи этого процесса! Это же…» — Мысли прервал нетерпеливый вопрос Ротова:
— Профессор… долго еще? Мне же отчет в управление вести еще…
— Мне-то вообще это не нужно, я и без вскрытия вижу, кто это и от чего скончался. Жаль, красивая женщина…
— Что?
— Идите сюда… Посмотрите, какая красота, какие цвета, какие формы, посмотрите, как выхватывает яркий свет галогеновой хирургической лампы основные жизненно важные артерии… Господь не мог создать неидеального! Посмотрите, как мы устроены!
Ефрем подошел, бросил взгляд на красного цвета месиво, перемешанное с гов. м и жиром. Торчащие, застывающие хрящи гортани и пищевода с одной стороны и прямая кишка с остатками соответствующих масс, выложенные на лобок трупа кишки, остатки мочевого пузыря, какого-то мяса и торчащий посреди всего это Г-образный отросток, печально констатирующий, что в его функциях более никто не нуждается, создали картину безобразного конца, наступающего для всех, в том числе, когда-нибудь, и для него. И с чем он к нему придет?!
Это лицо со страшным, нечеловеческим выражением, обезображенным смертью до неузнаваемости, с всклокоченными волосами и остатками не полностью вымытого ила из ушных раковин, и еще кое-где… кажется, вот-вот и черви поползут изнутри… или…: «Кто это?! Нееет! Нет здесь красоты и, тем более, прекрасного… Как этим вообще можно любоваться?! Как можно любоваться раскроенным пузом от шеи до яиц?! А эта пустота, там, где должны быть органы?! Да и они бы не были так…».
— Я, пожалуй, пойду…
— Что, и вы не увидели здесь ничего прекрасного? Ну, может быть вы, Владлен Павлович?.. Воспользовавшись их быстрым исчезновением, главврач больницы поменял вещество, заменяющее мозг несчастного Симуринина на лежащий неподалеку чужой, и выдохнул с облегчением: «Слава Богу, не заметили… Экие впечатлительные. А вот взгляд этого гадкого «Диснея» мне не понравился. Нужно как-то поскорее распорядиться, чтобы тела подвергли кремации, а то не равен час… так ведь можно и «дуб обнять»!»
На завтра было назначено опознание родителями погибшей. Пожелали присутствовать те же лица, но не всем из них Господь дал такую возможность. Опознание прошло тихо, печально, молча. Не молодые, но влюбленные супруги, обнявшись, стояли перед каталкой с телом, накрытым простыней. Появившийся Стражник, знакомый с обоими, выразив для начала свои соболезнования, просил сказать, когда они будут готовы сделать то, ради чего они пришли.
«Киллер номер один» — именно так окрестили Алексея Шерстобитова по прозвищу «Солдат». Десять лет его преступления сотрясали новостные ленты. Все знали о его убийствах, но никто не знал о его существовании. Мишенями киллера были крупные бизнесмены, политики, лидеры ОПГ: Отари Квантришвили, Иосиф Глоцер, Григорий Гусятинский, Александр Таранцев… Имел заказ Алексей Шерстобитов и на ликвидацию Бориса Березовского, но за секунды до выстрела последовала команда «отбой».Предельно откровенная, подлинная история о бандитских войнах, в которых активно участвовали спецслужбы, о судьбах главарей самых могущественных организованных преступных группировок.«Ликвидатор» — не беллетристика, не детектив, не литературное «мыло», не нудная мемуаристика.
Продолжение скандального автобиографического романа легенды преступного мира Алексея Шерстобитова по прозвищу Леша Солдат. Общественное мнение об Алексее Шерстобитове разделилось. Одни считают «киллера номер один» жестоким убийцей, другие — чистильщиком, поскольку его жертвами становились криминальные главари и олигархи, третьи убеждены, что Шерстобитов действовал по заданию спецслужб.Присяжные заседатели постановили Шерстобитову обвинительный вердикт, но при этом выразили ему снисхождение, что спасло «Солдата» от пожизненного заключения.
Новая книга Алексея Шерстобитова стала продолжением его знаменитых автобиографических романов «Ликвидатор» и «Ликвидатор 2». Легенда преступного мира 90-х Леша Солдат не зря дал третьей части своих мемуаров подзаголовок «И киллеру за державу обидно» — в центре сюжета история с продажей за рубеж российской секретной военной техники. Единственный человек, который встал на защиту чести и достояния России, подло убит наемными киллерами. Вдова убитого, пытаясь отомстить за смерть горячо любимого мужа, вступает в противоборство с мафией.
Третья книга Алексея Шерстобитова, легенды преступного мира 90-х по прозвищу Леша Солдат, это не продолжение скандального автобиографического бестселлера в двух томах «Ликвидатор». Скорее наоборот!Этот роман попытка проанализировать принятые решения и действия героев, имеющих прототипами настоящих людей, в разное время встреченных автором. В основном все ситуации началом своим обязаны когда-то случившемуся и попавшему в материалы уголовных дел, к которым Алексей Шерстобитов имел прямое отношение. В виде же продолжения – возможные развития событий, не нашедшие в прошлом своего воплощения.Книга «третья», которая могла стать «первой», сделай автор в самом начале своего криминального прошлого другой выбор.
Художественная книга автора бестселлера «Ликвидатор. Исповедь Легендарного киллера» Алексея Шерстобитова насыщена психиатрическим анализом самых громких массовых преступлений последних лет: в том числе трагедий в Редкино и Кратове. Подобного вы еще не читали.
В основе романа «Чужая жена» лежит история о женщине, попавшей в приключение: поиск клада, захват заложников, с участием спецслужб. Основной акцент книги сделан на традиции ислама, а также сопряженных с ним трудностей, связанных с разным толкованием Корана. А вот герой второго плана «охотник» своими проф. навыками напоминает автора книги — известного снайпера Орехово-Медведковской ОПГ — Лёшу Солдата. В конечном итоге он помогает в спасении нескольких жизней… Стилистика, орфография и пунктуация автора частично сохранены.
Труд журналиста-международника А.Алябьева - не только история Второй мировой войны, но и экскурс в историю развития военной авиации за этот период. Автор привлекает огромный документальный материал: официальные сообщения правительств, информационных агентств, радио и прессы, предоставляя возможность сравнить точку зрения воюющих сторон на одни и те же события. Приводит выдержки из приказов, инструкций, дневников и воспоминаний офицеров командного состава и пилотов, выполнивших боевые задания.
Впервые в отечественной историографии предпринята попытка исследовать становление и деятельность в Северной Корее деспотической власти Ким Ир Сена — Ким Чен Ира, дать правдивую картину жизни северокорейского общества в «эпохудвух Кимов». Рассматривается внутренняя и внешняя политика «великого вождя» Ким Ир Сена и его сына «великого полководца» Ким Чен Ира, анализируются политическая система и политические институты современной КНДР. Основу исследования составили собранные авторами уникальные материалы о Ким Чен Ире, его отце Ким Ир Сене и их деятельности.Книга предназначена для тех, кто интересуется международными проблемами.
Наконец-то перед нами достоверная биография Кастанеды! Брак Карлоса с Маргарет официально длился 13 лет (I960-1973). Она больше, чем кто бы то ни было, знает о его молодых годах в Перу и США, о его работе над первыми книгами и щедро делится воспоминаниями, наблюдениями и фотографиями из личного альбома, драгоценными для каждого, кто серьезно интересуется магическим миром Кастанеды. Как ни трудно поверить, это не "бульварная" книга, написанная в погоне за быстрым долларом. 77-летняя Маргарет Кастанеда - очень интеллигентная и тактичная женщина.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.