Эксперты - [49]
— «Дисней» этот, что ли?
— Он… Пусть гавкает всю оставшуюся жизнь…
— Хм… Ну это и понятно… — наш пациент… Ну что ж, что бы ты не задумала — с Богом! Держись девочка!.. — Он подошел, как-то по-отцовски поцеловал в лоб и молча вышел…
Алексея привезли ровно к одиннадцати. Идя по коридору, пристегнутый к руке своего друга Еремея Бобра, «Солдат» выглядел хоть и изможденным, но веселым. Введя его в комнату предварительного осмотра, «Бобр» отстегнулся от сопровождаемого и, оставив арестованного в наручниках, удалился, предварительно пообещав быть неподалеку и, если что, пусть дадут знать.
Сосненко кивнула. Вся дрожа, перестав замечать окружающий мир, она смотрела только на арестованного. Так прошло в молчании несколько минут. Комната если не горела, то светилась и благоухала.
Нарастающую уверенность влюбленных в приближении для них рая прервал санитар:
— Марина Никитична, делать-то чего будем, время-то идет…
— Сейчас, сейчас, конечно… — Начались вопросы, следующие один за другим, соответствующие такому случаю. Неожиданно она встала, загородив своим телом, висящую в углу видеокамеру, делая вид, что достает необходимые бумаги и документы. Когда она разворачивала, Лелик почувствовал прикосновение ее руки до своей щеки. Пробежавшая дрожь вызвала бурный прилив сил. Внезапная мысль пойти на все ради попытки освободиться толкала на отчаянный и безнадежный шаг. Он поджал под себя ноги, собираясь распрямиться, сбить с ног санитара, а дальше будь, что будет.
В самый пиковый момент, резким коротким движением Марина, как ни в чем не бывало, нанесла незаметный удар в шею возлюбленного. Он и не почувствовал его совсем, ибо это было легким прикосновением, если бы не явное ощущение укола тонкой иглой.
Мужчину словно окатило ледяной водой.
— Верь мне… верь любящей тебя!
— Что-то… Любимая… — Санитар подошел вплотную к обоим, и ничего не поняв, посмотрел на врача, от которой услышал:
— Так, Ваня… У него может быть сердечный приступ… — В это время арестант стал глубже дышать, всем своим видом выражая сильное беспокойство. После двух минут диалога у опрашиваемого появился легкий триммер, губы приняли сероватый оттенок, затем резко посинев.
— Доктор, что-то поплохело…
— Что такое?! У вас с сердцем проблемы были?
— Они… кажется… и не переставали… Часа два назад укол сделали… оооооххх… Что-то тошнит и в голове все…
— Сейчас! Иван! За охраной!..Быыыстро!
— Да им по барабану…
— Ну хоть предупреди… Я пока позвоню… Дааа, ёёё моё, держи его… падает!
Через две минуты с третьего этажа примчался Юра Марков:
— Да откуда ты знаешь-то все?!.. — Напомнил о состоявшемся с утра разговоре.
— Он сердечник, ему с утра укол поставили, а че укололи он не знает… Давай к тебе, не дай Бог «доской накроется»… — Юрий Борисович посмотрел на Марину. Никогда он не видел такого взгляда! В нем сконцентрировалось все силы мира, вся его воля и вся любовь. Казалось, она прожжет его своими глазами, если он на секундочку задержится.
Каталку везли так быстро и аккуратно, словно спасали императора Священной Римской империи, пролетая мимо спецназовцем, доставивших Алексея, Сосненко задержалась:
— Так… у него сердечный приступ, кто-нибудь…
— Да, доктор… вы же доктор, ну и спасайте… Нам-то что, теперь вы за него в ответе!.. — После этих слов, прозвучавших с неприкрытой интонацией легкого испуга, в голове пронеслось: «Слава Богу! Как хорошо, когда люди привыкли выполнять приказы не думая!». Марков несся впереди, понимая, что каталка, остановись он, проедет по нему, даже не остановившись. Два санитара тащили ее за ручки спереди, она подталкивала сзади. Заняв нарочно это место, судмедэксперт оставалась вне поля зрения, чем и воспользовалась. Вынув, шприц, с уже набранным заранее составом антидота, сорвала зубами колпачок с иглы и, не раздумывая, всадила снова в шею.
Как раз сразу после этого, Юрий Борисович обернулся, пытаясь показать в какой именно бокс завозить. Свободным был только крайний, как правильно и рассчитала Марина. «Умирающего» быстро переложили на кушетку, сразу облепив датчиками, которые показали сердечный приступ и предынфарктное состояние:
— Никитична, побудь здесь, мы сейчас… — Подмигнув, Марков показал раскрытую пятерню, что значило: «пять минут наедине у вас есть». Как только дверь захлопнулась, майор достала пульт величиной с ладонь и быстро начала нажимать какие-то кнопочки и тумблерки. Где-то за окном взревел двигатель, еще через мгновение раздался звук с усилием трущейся об асфальт резины, обороты и визг увеличивались. Большой палец, зависший на мгновение над голубой мигающей клавишей, резко опустился. Раздался звук разрезающего воздух натянутого каната, женщина неожиданно для себя интуитивно пригнулась, закрыв собой лежавшего у окна на кушетке почти пришедшего в себя любимого от летящих осколков разбившегося стекла.
Какой-то хруст чего-то вырываемого и скрежещущего металлом по камню, сменился визгом тормозов, которые вовремя успела инициировать возлюбленная «Солдата». В заключение последовал грохот падающего на что-то твердое кованого железа, похоже решетки.
— Гоу, гоу, гоу — давай, Солдат! Любимый, у нас минута, от силы две — выход свободен… — Лелик не совсем еще ориентировался в том, что происходит, но дважды повторять не пришлось. Он первый вскочил на подоконник, увидел лестницу, сразу все поняв, спустился на три ступени вниз. В его протянутую руку легла рука Марины, кисти и пальцы сжали друг друга до боли!
«Киллер номер один» — именно так окрестили Алексея Шерстобитова по прозвищу «Солдат». Десять лет его преступления сотрясали новостные ленты. Все знали о его убийствах, но никто не знал о его существовании. Мишенями киллера были крупные бизнесмены, политики, лидеры ОПГ: Отари Квантришвили, Иосиф Глоцер, Григорий Гусятинский, Александр Таранцев… Имел заказ Алексей Шерстобитов и на ликвидацию Бориса Березовского, но за секунды до выстрела последовала команда «отбой».Предельно откровенная, подлинная история о бандитских войнах, в которых активно участвовали спецслужбы, о судьбах главарей самых могущественных организованных преступных группировок.«Ликвидатор» — не беллетристика, не детектив, не литературное «мыло», не нудная мемуаристика.
Продолжение скандального автобиографического романа легенды преступного мира Алексея Шерстобитова по прозвищу Леша Солдат. Общественное мнение об Алексее Шерстобитове разделилось. Одни считают «киллера номер один» жестоким убийцей, другие — чистильщиком, поскольку его жертвами становились криминальные главари и олигархи, третьи убеждены, что Шерстобитов действовал по заданию спецслужб.Присяжные заседатели постановили Шерстобитову обвинительный вердикт, но при этом выразили ему снисхождение, что спасло «Солдата» от пожизненного заключения.
Новая книга Алексея Шерстобитова стала продолжением его знаменитых автобиографических романов «Ликвидатор» и «Ликвидатор 2». Легенда преступного мира 90-х Леша Солдат не зря дал третьей части своих мемуаров подзаголовок «И киллеру за державу обидно» — в центре сюжета история с продажей за рубеж российской секретной военной техники. Единственный человек, который встал на защиту чести и достояния России, подло убит наемными киллерами. Вдова убитого, пытаясь отомстить за смерть горячо любимого мужа, вступает в противоборство с мафией.
Третья книга Алексея Шерстобитова, легенды преступного мира 90-х по прозвищу Леша Солдат, это не продолжение скандального автобиографического бестселлера в двух томах «Ликвидатор». Скорее наоборот!Этот роман попытка проанализировать принятые решения и действия героев, имеющих прототипами настоящих людей, в разное время встреченных автором. В основном все ситуации началом своим обязаны когда-то случившемуся и попавшему в материалы уголовных дел, к которым Алексей Шерстобитов имел прямое отношение. В виде же продолжения – возможные развития событий, не нашедшие в прошлом своего воплощения.Книга «третья», которая могла стать «первой», сделай автор в самом начале своего криминального прошлого другой выбор.
Художественная книга автора бестселлера «Ликвидатор. Исповедь Легендарного киллера» Алексея Шерстобитова насыщена психиатрическим анализом самых громких массовых преступлений последних лет: в том числе трагедий в Редкино и Кратове. Подобного вы еще не читали.
В основе романа «Чужая жена» лежит история о женщине, попавшей в приключение: поиск клада, захват заложников, с участием спецслужб. Основной акцент книги сделан на традиции ислама, а также сопряженных с ним трудностей, связанных с разным толкованием Корана. А вот герой второго плана «охотник» своими проф. навыками напоминает автора книги — известного снайпера Орехово-Медведковской ОПГ — Лёшу Солдата. В конечном итоге он помогает в спасении нескольких жизней… Стилистика, орфография и пунктуация автора частично сохранены.
Второй том настоящего издания посвящен дореволюционному русскому и советскому, главным образом изобразительному, искусству. Статьи содержат характеристику художественных течений и объединений, творчества многих художников первой трети XX века, описание и критическую оценку их произведений. В книге освещаются также принципы политики Советской власти в области социалистической культуры, одним из активных создателей которой был А. В. Луначарский.
Очерк об известном адвокате и политическом деятеле дореволюционной России. 10 мая 1869, Москва — 15 июня 1957, Баден, Швейцария — российский адвокат, политический деятель. Член Государственной думы II,III и IV созывов, эмигрант. .
Труд журналиста-международника А.Алябьева - не только история Второй мировой войны, но и экскурс в историю развития военной авиации за этот период. Автор привлекает огромный документальный материал: официальные сообщения правительств, информационных агентств, радио и прессы, предоставляя возможность сравнить точку зрения воюющих сторон на одни и те же события. Приводит выдержки из приказов, инструкций, дневников и воспоминаний офицеров командного состава и пилотов, выполнивших боевые задания.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.