Эксперты - [20]
К сегодняшнему дню Леху перестало волновать отсутствие привычного начала в отношениях с прежними женщинами. К этой совершенно необычной женщине тянуло, а уже втянув, смешало, и не воспринималось по иному, как только с ней. В этом и была, ощутимая киллером опасность этой «оседлости» сегодняшнего положения, и, главное, прикрепленности и слиянию с Мариной, разорвать которую он уже никогда бы не смог, и не захотел!.. Он бы просто уже не смог жить без нее! Да и зачем, когда в их теперь уже навсегда едином будущем была уверенность спокойствия и мира. Пусть сегодняшний взгляд и не мог запросто пробиться сквозь нависший туман переживаний обстоятельств, но что-то, исходящее из недр теперь общего подсознания, овевало и светом, и теплом грядущего…
BMW неспешно удалялся, оставляя за собой след протектора на асфальте, покрытом тающей изморозью, наверное, последними усилиями зимы в попытке хоть немного удержать свои позиции перед неумолимо наступающей весной. Эта картина еще раз напомнила: чем больше времени проходит в этом месте, тем меньше шансов остается быть не обнаруженным поисками тех, кому не лень или кому очень нужно…
Сзади послышалась возня. Обернувшись на не предвещавший ничего хорошо шум, Зигфрид, услышал неприятный тембр Валеры Симуринина:
— Что, санитар, не дает тебе покоя Сосненко?!.. — Такое начало мало чего предвещало хорошего, потому вопрос был оставлен без внимания, хотя и хотелось разнести в щепки это неприятное на взгляд личико, вооруженное совершенно бесцветными рыбьими глазами.
«Как она могла иметь с этим человеком что-то общее. Невооруженным взглядом видно — гнида!». Второй вопрос, будто первого и не было, заданный с целью зацепить еще больнее, прозвучал нарочито слащаво, словно от человека, давшего возможность попробовать от своего куска пирога, и намек касался явно Марины:
— Ну что… хороша сладенькая докторша?..
— С чего бы ей быть сладкой для какого-то санитара. К тому же у нас это строжайше запрещено. Не порите чушь, сами все хорошо знаете. Дааа иии…
— Вот и я об этом же! А чуши здесь и в помине нет. Глазки дамочки так и горят. Надо быть идиотом, чтобы не заметить взгляд, которым она тебя одаривает…
— Мне без разницы…
— Ну конечно…
Зигфрид, не поднимая своих карих проникновенных глаз, открыл выдвижной ящик, достал давно приготовленный для подобного случая, журнал, совсем не соответствующий его половой ориентации, и кинул в руки Валерию. Поймав и посмотрев, тот пожал плечами:
— Ну и че?..
— Хрен в очко… — это журнал для геев, и по всему видно, что ты в этом ничего не понимаешь… Иди уже…, а…
— Чтоооо?..
— Свидание у меня сегодня с бой-френдом, и ты не в моем вкусе… Не приставай ко мне со своей докторшей, я не только, как женщину ее не переношу, но и как человека. Очень злой человек… Очееень… — полковник осекся, думая, как на это реагировать, в конце концов, выпалив:
— Раз так… раз так…
— Так… именно так…
— Тогда помоги мне, и мы в расчете…
— В каком смысле в расчете?!
— Да в обычном. Зигфрид Навои скончался полгода назад, вряд ли ты это знал, потому что документ, по которому ты сюда устраивался, имеет дату выдачи всего лишь за несколько месяцев до этого момента. Что скажешь?!
— Болен ты, господин полковник, что ли? Я может, и работаю в морге, но жив и здоров. А свои эти «промацовки» устраивай кому-нибудь другому.
— Ну-ну… Так значит, не поможешь?
— Отчего же. Смотря чем, за денежку — сам знаешь, сейчас мальчики дорого стоят… — Валера снова опешил, теперь уже от возмутительной наглости. Он действительно получил ответ на запрос, констатировавший, что Зигфрида Навои на земле нашей грешной быть не может. С этим он пришел к Сосненко, но той не оказалось на месте. Вот и получился этот разговор.
— За деньги?!.. Ты что, ополоумел? Я больше чем уверен, что пробей я тебя, окажется, что ты во всероссийском розыске… И вообще сокрытие…
— Ты сам-то думай, что говоришь! Если, как тебе кажется, я страшный преступник, то сейчас же должен размозжить тебе голову и отдать на съедения местным пациентам. Или забыл, что здесь каннибалы?.. — В горле Симурина запершило, ноги подкосились, выделившийся пот между лопаток на спине быстро собрался в большую каплю, катящуюся медленно и оттого почти больно:
— Ноооо… Зигфрид, это же…
— Что именно…
— Ну, за деньги, так за деньги… — Эта фраза дала понять, что времени у Алексея ровно столько, сколько потребуется начальнику безопасности добраться до телефона, сделать звонок, объяснить полицейским суть дела, а уж те по описанию, скорее всего, поймут о ком речь.
— Что надо-то? В чем нужда, друг мой?.. — «Напоследок, хотя бы выяснить, что грозит Марине, а потом валить, пока при памяти». Додумать не удалось — просьба совсем сбила с мысли:
— Маринку того…
— Чтоооо?
— Да неее… не то… — люблю я ее, а она, зараза… полный отлуп мне… да и издевается постоянно…
— Что же… влюбить ее в тебя, что ли? Как ты это себе представляешь?..
— Неее… Ты ей скажешь, что я знаю, кто ты, но готов скрыть, если она за меня замуж выйдет…
— Да с чего она ради меня, женоненавистника, такое сделает-то?! Ты в своем уме?!
— Сделает, сделает… Ну чего, по рукам?..
«Киллер номер один» — именно так окрестили Алексея Шерстобитова по прозвищу «Солдат». Десять лет его преступления сотрясали новостные ленты. Все знали о его убийствах, но никто не знал о его существовании. Мишенями киллера были крупные бизнесмены, политики, лидеры ОПГ: Отари Квантришвили, Иосиф Глоцер, Григорий Гусятинский, Александр Таранцев… Имел заказ Алексей Шерстобитов и на ликвидацию Бориса Березовского, но за секунды до выстрела последовала команда «отбой».Предельно откровенная, подлинная история о бандитских войнах, в которых активно участвовали спецслужбы, о судьбах главарей самых могущественных организованных преступных группировок.«Ликвидатор» — не беллетристика, не детектив, не литературное «мыло», не нудная мемуаристика.
Продолжение скандального автобиографического романа легенды преступного мира Алексея Шерстобитова по прозвищу Леша Солдат. Общественное мнение об Алексее Шерстобитове разделилось. Одни считают «киллера номер один» жестоким убийцей, другие — чистильщиком, поскольку его жертвами становились криминальные главари и олигархи, третьи убеждены, что Шерстобитов действовал по заданию спецслужб.Присяжные заседатели постановили Шерстобитову обвинительный вердикт, но при этом выразили ему снисхождение, что спасло «Солдата» от пожизненного заключения.
Новая книга Алексея Шерстобитова стала продолжением его знаменитых автобиографических романов «Ликвидатор» и «Ликвидатор 2». Легенда преступного мира 90-х Леша Солдат не зря дал третьей части своих мемуаров подзаголовок «И киллеру за державу обидно» — в центре сюжета история с продажей за рубеж российской секретной военной техники. Единственный человек, который встал на защиту чести и достояния России, подло убит наемными киллерами. Вдова убитого, пытаясь отомстить за смерть горячо любимого мужа, вступает в противоборство с мафией.
Третья книга Алексея Шерстобитова, легенды преступного мира 90-х по прозвищу Леша Солдат, это не продолжение скандального автобиографического бестселлера в двух томах «Ликвидатор». Скорее наоборот!Этот роман попытка проанализировать принятые решения и действия героев, имеющих прототипами настоящих людей, в разное время встреченных автором. В основном все ситуации началом своим обязаны когда-то случившемуся и попавшему в материалы уголовных дел, к которым Алексей Шерстобитов имел прямое отношение. В виде же продолжения – возможные развития событий, не нашедшие в прошлом своего воплощения.Книга «третья», которая могла стать «первой», сделай автор в самом начале своего криминального прошлого другой выбор.
Художественная книга автора бестселлера «Ликвидатор. Исповедь Легендарного киллера» Алексея Шерстобитова насыщена психиатрическим анализом самых громких массовых преступлений последних лет: в том числе трагедий в Редкино и Кратове. Подобного вы еще не читали.
В основе романа «Чужая жена» лежит история о женщине, попавшей в приключение: поиск клада, захват заложников, с участием спецслужб. Основной акцент книги сделан на традиции ислама, а также сопряженных с ним трудностей, связанных с разным толкованием Корана. А вот герой второго плана «охотник» своими проф. навыками напоминает автора книги — известного снайпера Орехово-Медведковской ОПГ — Лёшу Солдата. В конечном итоге он помогает в спасении нескольких жизней… Стилистика, орфография и пунктуация автора частично сохранены.
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.