Эксперт, на выезд!.. - [20]

Практиканты и гости, приходящие к нам, при виде этого аппарата всплескивают руками и ахают. Если мы зазеваемся, недоверчиво ковыряют красное дерево, щупают овальную эмалированную табличку с готическими буквами «Альфред Хербст, Гёрлитц» и обязательно спрашивают, зачем нам такая рухлядь на фоне научных достижений в нашей области.

Вместо ответа мы вытаскиваем пачку сигналитических фотографий и предлагаем сделать такие же на любом современном аппарате. Мы можем идти на любые пари, такого качества фотографий не получится. Настоящую сигналитику, по которой можно уверенно, до миллиметра, измерять лицо, составлять словесный портрет, можно сделать только на этой павильонной, старомодно выглядящей камере. Кроме того, аппарату лет за восемьдесят, стариков нужно уважать. Он, аппарат, еще молодцом — дерево не рассыхается, мехи как новенькие, объектив смотрит зорко.

Жора быстро делает снимки. Арестованного уводят. Теперь Жора достает из бокса современнейшую сверхавтоматизированную супер-камеру и наводит ее в угол павильона, где на столе сооружен криминалистический натюрморт: аккуратно разложены яркие платки, женские сапожки с иностранным клеймом, какие-то сумочки, разноцветные очки невиданных форм — вещественные доказательства по какому-то большому спекулянтскому делу.

— Эй, Жора, а как же с видео?

— Ах, с видео? Так что же ты, Паша! Аппаратуру взял шеф и уехал в политехникум читать лекцию…

— «Наука раскрывает преступления»?

— Слушай, как ты догадался? — и Жора выразительно подмигивает.

Ну погоди! Тянул, тянул, нашел себе компаньона на вечернее бдение, отнял у него целый час времени, да еще и смеется! Я показываю Жоре кулак и ухожу из павильона.

Все-таки жаль, что не удалось посмотреть видеозапись! Это у нас штука новая, и поэтому все мы к ней немного ревниво относимся, потому что знаем — это наше, это пойдет.

Видеомагнитофон мы сначала попробовали при выезде на место происшествия. Потом вечерок просидели с ним в вытрезвителе, а наутро прокрутили пленку на одном из заводов. Эффект был потрясающий, особенно если учесть, что среди зрителей, собравшихся в завкоме, были и трое вчерашних «героев». Несколько дорогое, на мой взгляд, удовольствие — использовать видеомагнитофон таким образом, но запись можно стереть, а воспитательное значение подобного телефильма переоценить трудно…

Кстати, о фильмах. Вот, к примеру, наши коллеги из Тюмени, такие же, как и мы, эксперты из тамошнего ОТО, сняли учебный фильм об угонах. По автомобилям, мотоциклам и даже велосипедам. Про фильм узнали на местном телевидении и заинтересовались. Телевидение, оно любопытное. Наши, конечно же, сразу: показывайте, ничего, кроме пользы, не будет, уж мы в этом понимаем.

Кое-кто, правда, сомневался. Аргумент обычный: да как же так можно, да не станет ли фильм неким «учебным пособием» для жуликов? Но эксперты были настойчивы. Почему, собственно, для жуликов? — спросили они. А если для честных людей? Чтобы не было безалаберности, ротозейства, наплевательского отношения к государственному добру!

Фильм показали по телевидению. И не один раз. Перед телевизорами собралась вся область. Еще бы — милицейский фильм обещали. Специальный! Для внутреннего пользования!

И уже через несколько месяцев скептики почесывали в затылках, читая оперативные сводки. А там и журнал наш родимый «Советская милиция» положил конец раздумьям, коротенько так сообщив, что «в Тюменской области случаи угонов сократились на 80 процентов». Вот такое кино.

А тут еще и видеомагнитофон появился.

Несколько вечеров наш начальник вместе с фотографами допоздна засиживался у себя в кабинете. Соображали, прикидывали, как лучше использовать новый экзотический аппарат. Казалось, что особо спешной необходимости в нем пока не предвидится, но уже через неделю нам потребовался именно видеомагнитофон. С его быстротой, с его зоркостью, с его возможностью сразу же после записи давать готовое изображение.

То, над чем с кинокамерой мы провозились бы несколько дней, видеомагнитофон позволил сделать за считанные часы.

Со склада трикотажной фабрики пропал тюк импортной мохеровой шерсти редкой нежно-сиреневой расцветки. Тючок небольшой, весит мало, но по стоимости — чуть ли не самое крупное хищение в городе за последние годы!

Дали установку по райотделам, подключили дружинников, но шерсть как в воду канула. А поздним вечером в переполненном кафетерии нашего городского ЦУМа один из дружинников-новичков вдруг увидел, как какая-то женщина, озираясь, тянет из своей сумки пуховый нежно-сиреневый моток. Вроде бы показать возможному покупателю.

Парень, выставляя вперед свою красную повязку, ринулся в дальний угол кафетерия, но рядом с женщиной была лестница вниз, на улицу, а крикнуть громко дружинник постеснялся. Так и ушла спекулянтка. А возможно, и преступница. Пока об этом можно было только гадать.

В отделении дружинник только пожимал плечами.

— Нет, лица не заметил. Она ко мне спиной стояла. Но вот фигуру узнаю точно. Такая она… — и парень неопределенно крутил руками в воздухе.

Вновь стала разрабатываться версия о том, что шерсть похитил кто-то из работников трикотажной фабрики.