Эксперт, 2014 № 48 - [4]

Парадоксально, но окончательно готовность Запада договариваться с Москвой стала видна на саммите G20, прошедшем в австралийском городе Брисбене. Да, внешнему наблюдателю могло показаться, что саммит прошел для российского президента крайне неудачно. Его постоянно пытались спровоцировать — начиная с процедуры схода с трапа самолета (где главу России встречал даже не министр иностранных дел Австралии, а всего лишь замминистра обороны) и заканчивая публичной фотографией на саммите, где Владимира Путина поместили с самого края, возле южноафриканского президента. Однако именно на этом саммите стало заметно изменение риторики европейских лидеров по отношению к России. Так, министр иностранных дел Германии Франк-Вальтер Штайнмайер еще раз заявил, что сейчас «не время» вводить новые серьезные экономические санкции в адрес России, поскольку «экономическое давление на нее уже значительно; в меньшей степени это из-за санкций, в большей — в результате бегства капитала, инвестиционной неопределенности, девальвации национальной валюты и снижения цен на нефть». А французский премьер Франсуа Олланд публично отметил, что будет принимать итоговое решение по поставке России вертолетоносцев «Мистраль» без давления извне, руководствуясь интересами Франции и своей собственной оценкой ситуации.

Как и следовало ожидать, 17 ноября на Совете ЕС страны отказались вводить новые санкции в адрес России и решили сосредоточиться на переговорном процессе. «Мы все очень хорошо знаем, что, если будем работать только над санкциями и оставим в стороне две другие темы (необходимость проводить серьезные реформы на Украине и налаживать диалог с Россией. — “Эксперт” ), даже санкции не будут работать», — отметила Федерика Могерини.

 

О чем договариваться

Между тем очевидно, что отказ от новых санкций — это даже не начало переговорного процесса между Россией и ЕС, а лишь прелюдия к нему. Сам процесс будет очень непростым.

Так, Москва обозначила свои красные линии в переговорном процессе. Владимир Путин дал понять, что он не отдаст Крым. Максимум, на что готово российское руководство в крымском вопросе, — обсудить способ легитимизации перехода полуострова под российскую юрисдикцию. Теоретически сделать это достаточно просто — ЕС должен согласиться на проведение элементарного референдума в Крыму, под контролем ОБСЕ, ООН и вообще кого угодно. Поскольку в отличие от той же Южной Осетии и Абхазии из Крыма массово не изгонялись нелояльные люди и этнический состав населения остался примерно таким же, каким был, никто не может признать итоги подобного референдума нелегитимными. И главная его интрига будет не в том, проголосует ли население за нахождение в составе России, а в том, сколько будет проголосовавших «за» — меньше 90% или больше.

Однако пока Запад на такой шаг пойти не готов. Признать переход Крыма, произошедший при активном участии «зеленых человечков», — значит заставить задуматься ряд стран (тот же Китай), а не поступить ли подобным образом в отношении их собственных спорных территорий. Евросоюз, который занимает заметно более гибкую позицию, чем Америка, был бы готов согласиться на переход Крыма под суверенитет России, если бы Москва достигла соответствующего соглашения с Киевом. Однако это пока нереально, учитывая взгляды правящей там элиты и настроения в обществе. Поэтому стороны могут договориться лишь о том, что будут обходить крымский вопрос.

Также России нужно будет договариваться о статусе Украины. Исходя из слов пресс-секретаря Владимира Путина Дмитрия Пескова , Россия требует от Запада гарантий неприсоединения Украины к НАТО. Таких гарантий даже Европа дать не может. Да, все прекрасно понимают, что ни Германия, ни Франция не возьмут Украину в НАТО в ближайшей перспективе — им не нужно в альянсе не просто очередное слабое, а несостоявшееся государство, продолжение дезинтеграции которого может привести к серьезному конфликту с Москвой. Более того, они прекрасно понимают, что сама идея расширения НАТО на Восток имеет смысл лишь в одном случае — если поставлена стратегическая цель по выдавливанию России из Европы и наращиванию конфронтации с ней. Парижу и Берлину не нужно ни то, ни другое — Россия является возможным противовесом усилению влияния США в Европе, и ее не хочется отдавать Китаю. Однако сам факт официальных гарантий Москве об отказе от включения Украины в НАТО серьезно осложнит отношения между Евросоюзом и странами вдоль российской периферии. Среди элит этих молодых стран создана иллюзия наличия у них «евроатлантического выбора», и эта иллюзия позволяет государствам ЕС осуществлять над данными странами политический контроль. «Лидеры альянса ясно заявили на саммите в Уэльсе, что политика открытых дверей НАТО — это один из величайших успехов альянса», — весьма двусмысленно прокомментировала озвученное Песковым требование официальный представитель НАТО Оана Лунгеску .

Помимо разности мнений и сложных политических моментов на пути достижения соглашения есть еще одна проблема — недостаток доверия. Даже если ЕС даст России гарантию невступления Украины в НАТО (например, в форме коллективного соглашения о внеблоковом статусе этой страны), то это не дает гарантии того, что соглашение не будет нарушено. В России не уверены, что европейские страны могут сопротивляться давлению Соединенных Штатов, если в Вашингтоне будет принято принципиальное решение о продолжении расширения НАТО на Восток. И легитимный повод для разрыва соглашения всегда можно будет найти — например, заявив, что только Киев, без оглядки на мнение других стран и ограничивающие его суверенитет договоренности, может принимать решение о своем внеблоковом статусе.