Эксперт, 2014 № 20 - [41]

Смещение акцентов

Почти всю свою историю советские кинематографисты успешно двигались в сторону демифологизации и все большего усложнения реальности военных лет. Эпоху советского военного кино завершил фильм «Иди и смотри» (1985) Элема Климова. Трудно представить, но этот, по нынешним меркам почти артхаусный, фильм посмотрело в кинотеатрах почти 30 млн человек (для сравнения: «Сталинград» Федора Бондарчука в России и на Украине посмотрело менее 7 млн человек). По опросам, проведенным журналом «Советский экран», «Иди и смотри» был признан лучшим фильмом года.

Когда годом позже в информационном пространстве всплыл архипелаг ГУЛАГ, снимать кино про войну по привычным идеологическим схемам стало невозможно. Теперь фронтовики могли принимать последний бой через много лет после окончания войны на своей территории, будучи в политической ссылке, и противником их выступали не немецкие солдаты, а уголовники, о чем идет речь в фильме «Холодное лето 1953-го» (1987), который вышел в прокат всего через два года после премьеры «Иди и смотри» и также был признан лучшим фильмом года. Но «Холодное лето», вышедшее на волне захлестнувших общество исторических открытий, стало едва ли не единственным кинопроизведением, которое, совместив две реальности — войны и ГУЛАГа, получило всеобщее признание. Даже спустя четверть века фильмы, которые пытаются отобразить многослойное историческое пространство тех лет, по-прежнему вызывают острые общественные дискуссии, а иногда даже и скандалы, как, например, фильм «Сволочи» (2006), которому Владимир Меньшов отказался вручать приз «MTV Россия» со словами: «Я не собираюсь вручать приз фильму, который позорит мою страну».

Даже такой маститый кинорежиссер, как Никита Михалков, который, имея в своем распоряжении неограниченный бюджет, попытался в «Утомленных солнцем-2» (2010) перезагрузить военную тему в русском кино и угодить сразу всем, включая членов жюри Каннского фестиваля (на фестиваль поехала первая часть фильма — «Предстояние») и американских киноакадемиков (вторая часть фильма, «Цитадель», была выдвинута на «Оскара»), не только пережил оказавшиеся болезненными нападки отечественных блогеров и критиков, но и был проигнорирован — и массовым зрителем (фильм провалился в прокате), и мировой киноэлитой.

Вслед за ним потерпел неудачу еще один знаковый в отечественном кинематографе режиссер — Карен Шахназаров, впервые в своей творческой биографии обратившийся к военной теме в фильме «Белый тигр» (2011). Действующий директор «Мосфильма», добившийся наивысшего кассового успеха с фильмом «Курьер» (1986), попытался привнести в канонический образ военных лет долю мистики. Как главный персонаж фильма обладает качествами мифологического героя — особым слухом, улавливающим движение танков, и тайно молится некоему танковому богу, так и его противник, неуязвимый немецкий танк «Тигр», не столько бронированная боевая машина, сколько древнее хтоническое чудовище, безжалостно уничтожающее советских солдат. Мистический тон усиливает финальная исповедь Гитлера таинственному незнакомцу (в нем без особого труда угадывается сам Люцифер), в которой фюрер пытается оправдать свои действия потаенными мечтами европейских обывателей. Фильм имел не слишком удачную прокатную судьбу — сборы не превысили уровня затраченных средств — и вслед за «Цитаделью» не попал в пятерку лучших иностранных фильмов года по версии кинопремии «Оскар», но «Золотого орла» все-таки получил.

Работая над сценарием сериала «Жизнь и судьба», Эдуард Володарский просто выбрасывал те места, в отношении которых его позиция не совпадала с позицией автораромана

Фото: «Россия»

Критерии успеха

Вообще, кинопремия «Золотой орел» расположена к военным фильмам особым образом. В этом году «Орла» получил сериал «Жизнь и судьба» Сергея Урсуляка, снятый по роману Василия Гроссмана в сценарной обработке Эдуарда Володарского (одна из последних работ мастера). Фильм также попал в число номинантов премии «Эмми» — очевидный международный успех. Сериал собрал весомую долю аудитории телеканала «Россия», но вызвал упреки знатоков и поклонников литературного первоисточника в несоответствии духу романа, где в одной из ключевых сцен коммунизм сопоставляется с нацизмом. Сергей Урсуляк заявил, что отказался от нее по принципиальным соображениям, и на то у него есть авторское право. Режиссер, на счету которого сверхуспешные телесериалы «Ликвидация» и «Исаев», и правда может себе это позволить. «Жизнь и судьба», в которой советским людям как на линии фронта, так и в тылу приходится противостоять одновременно и противнику, и бюрократической системе, как ни странно, сделан по лучшим канонам именно советской кинематографической школы. Возможно, Сергей Урсуляк является самым сильным и самым ярким ее представителем, и не исключено, что единственным.

Все остальные режиссеры давно отряхнули пыль прошлого и обратили свои взоры в сторону Голливуда. Одним из первых, кто понял, что исследование реальности средствами кинематографа  слишком большая роскошь, к тому же не соответствующая ожиданиям зрителя, был теперь уже заслуженный хитмейкер Николай Лебедев («Легенда № 17», «Волкодав»), который в ходе работы над фильмом «Звезда» (2002) отказался от детального следования историческим свидетельствам в пользу эффектности действия. Аудитория это оценила. Также она была благосклонна к военному фильму Андрея Малюкова «Мы из будущего» (2008), и вовсе построенному на фантастическом допущении: молодые люди из одной эпохи перемещаются в другую и таким образом оказываются на передовой.