Эксперт, 2014 № 13 - [12]

по поводу сахарной отрасли (на рынке также присутствует ГМ-свекла): «Если выращивание ГМ-продукции будет разрешено, то наши производители полностью на нее перейдут, скорее всего, за два-три сезона, как это произошло в Америке и Канаде, где 90 процентов свеклы — из ГМ-семян, но им не удастся избежать рисков появления устойчивых к «Раундапу» сорняков. Кроме того, в свекловодстве периодически возникают и другие проблемы, такие как различные болезни растений. Так, в последнее время в южных регионах распространилась грибковая инфекция — церкоспороз, а в Европе — ризомания. Бороться с ними можно, высаживая определенные виды гибридов, которых сегодня по свекле насчитываются сотни. Если же все перейдут на один-два вида ГМ-свеклы, есть риск потерять все это многообразие и остаться в конечном счете с еще большими проблемами и меньшей урожайностью».

Повысить урожайность сои можно и с помощью традиционных технологий — глубокое безоборотное рыхление почвы, прикорневая подкормка азотными удобрениями

Фото: Legion Media

Директор Краснояружской зерновой компании Александр Титовский из Белгородской области уверяет, что они никогда не перейдут на ГМ-сою, даже если это будет разрешено. «Есть много противоречивых мнений, и последнего слова от ученых, что эта технология безвредна, я пока не услышал, — говорит Александр Титовский, — а потому и не хочу кормить народ тем, что может нести в себе риски. Кроме того, для повышения эффективности есть масса других способов. У нас урожайность значительно выше средней по стране, мы даем 23–24 центнера с гектара уже третий год, в этом планируем взять 25 — больше закупили удобрений, введем прикорневую подкормку. В прошлом году посадили новый для себя сорт сои — “Белгородская 7”, так он дал все 30 центнеров с гектара — будем расширять его посевы».

Актуальны проблемы генной модификации и для картофеля. Как рассказал заместитель директора по науке Института картофелеводства (ВНИИКХ им. А. Г. Лорха) Борис Анисимов , в стране уже зарегистрировано несколько модифицированных сортов картофеля («Невский+», «Елизавета+» и др.), созданные Центром биоинженерии РАН совместно с Monsanto, которая передала центру генетическую конструкцию на устойчивость к колорадскому жуку. Такая модификация как раз позволяет избежать использования большого количества инсектицидов, химикатов, призванных уничтожать колорадского жука. За счет сокращения расходов на химзащиту достигается и экономическая эффективность. Кроме того, при использовании таких семян возникает положительный экологический эффект, отмечает Борис Анисимов, — сокращение использования инсектицидов идет на пользу и окружающей среде, и потребителю. Но сорт этот, как и другие зарубежные ГМ-культуры, зарегистрирован у нас в стране без допуска к использованию в производстве, хотя и одобрен в Институте питания РАМН к использованию в пищу.

Алексей Красильников , исполнительный директор Картофельного союза, считает, что, несмотря на все преимущества, выращивать такой картофель нет смысла, поскольку люди боятся и ГМ-картошку покупать не будут. «Мы считаем, что на несколько лет от допуска ГМО в производство нужно воздержаться, — говорит он. — Пока ученые не дадут четкого ответа о безопасности генных модификаций для человека и не убедят в этом население, разрешать ничего не нужно. Иначе с переходом на ГМ-сорта мы просто потеряем потребителя». Беспокоит Красильникова и проблема скрещивания модифицированного картофеля с обычным в реальных условиях, на поле. Такое скрещивание помимо всего прочего может привести к возникновению рисков, связанных с нарушением интеллектуальной собственности (патентов на использование ГМ-семян). Механизма контроля и мониторинга сельхозпосевов пока не существует. «Как доказывать, что это обычное перекрестное опыление растений, ты не выращиваешь чужую продукцию без патента и ни в чем не виноват? — говорит г-н Красильников. — А неустойки по патентным договорам высоки».

Решения пока нет

Споры о том, разрешать или запрещать производство ГМ-культур в нашей стране, не утихают. С одной стороны, вступив в ВТО, нелогично противопоставлять себя миру и не пользоваться научными достижениями в области биоинженерии, успешно потребляя при этом конечный продукт — продовольствие из ГМ-культур. Скорее всего, запретить ГМО и остаться в изоляции мы уже не сможем. С другой стороны, рисков внедрения ГМО слишком много, и не только гипотетических, связанных со здоровьем будущих поколений, но и реальных экономических, связанных с потерей собственной селекционной науки, биоразнообразия и других. Стройного решения по снижению этих рисков пока никто не предложил. Тем временем ученый-картофелевод Борис Анисимов на вопрос, будет ли он сам есть модифицированную картошку, сказал: «Точно такой же вопрос я задал своему коллеге из Голландии, где выращивание модифицированной картошки разрешено, правда, только для вторичной переработки, не для прямого потребления. Этот голландский ученый сказал, что картошку для себя он выращивает органическую, на своем участке. Вот и я поступаю так же».