Эксперт, 2014 № 11 - [24]

Налог имени Кудрина

— Где же выход? Есть ли какие-то сценарии улучшения ситуации, если только не прибегать к шоковым средствам типа принудительного дробления ВИНКов, подобно тому как американцы сто лет назад раздербанили Standard Oil?

— Одного чудесного решения нет — требуется отстроить фактически с нуля целую систему государственного регулирования важнейшей отрасли и управления ею. Очень важно изменить принципы налогообложения, уйти от обложения по валовому доходу в форме НДПИ.

Самая разумная схема налогообложения нефтянки, которая реализована во всем мире, — по экономическому результату. Нормальная или средняя прибыль облагается по обычным ставкам, все остальное — налог на сверхприбыль. Но чтобы ввести этот налог на сверхприбыль, необходимо администрирование процессов освоения и разработки месторождений.

Нефтяное месторождение не машиностроительный завод, это уникальный, неповторимый объект. Государство должно присутствовать и смотреть за тем, чтобы компании не выходили за рамки дозволенного. Например, в Норвегии по каждой лицензии есть лицензионная группа, которая подотчетна лицензионному комитету. Комитет ежегодно собирается и обсуждает состояние дел по разработке месторождения. При этом, как правило, исходят из соответствия принципу следования лучшим из имеющихся на данный момент практик. Проект не догма, а руководство к действию. В результате происходят регулярное обновление технических решений и развитие проекта в русле лучших практик — в пределах допустимого, в определении чего велика роль профессионального сообщества.

Переход к налогообложению по экономическому результату влечет за собой целую цепочку институциональных новаций: система мониторинга, технического регулирования, конкурентная среда, научно-технический уровень — не по отчету, а по сути — и так далее.

— Экс-министр финансов Алексей Кудрин, автор налоговой реформы 2002 года, существенным элементом которой стал переход на НДПИ, очень гордится этим налогом, считая, что благодаря ему удалось кардинально повысить степень мобилизации нефтегазовой ренты в федеральный бюджет.

— Действительно, поступления от НДПИ быстро росли. Это простой в администрировании, «дуракоустойчивый» налог, он очень легко считается. Но у него есть крайне серьезный недостаток — налог индифферентен по отношению к затратам, к экономической составляющей освоения месторождения. Переход на НДПИ подорвал основу всего воспроизводственного процесса в нефтяной отрасли и фактически загнал болезнь вглубь.

Пикантная деталь. Активно лоббировала переход на НДПИ компания ЮКОС в лице одного из топ-менеджеров Владимира Дубова . В 1990-е ЮКОС получил в свое распоряжение крупнейшее из не разрабатывавшихся на тот момент советское месторождение Приобское в Западной Сибири, с запасами под миллиард тонн. На новом месторождении экономическая эффективность добычи крайне высока, и для компании был предпочтителен именно НДПИ, а не обложение сверхприбыли в том или ином формате: удобнее в рамках крупной компании перераспределять финансовые ресурсы по своему усмотрению.

Искусство выстраивать цепочки

— Одна из серьезных задач в развитии всего российского Зауралья — усложнение экономики, преодоление доминанты сырьевых отраслей. Возможно ли это в принципе?

— А почему нет? Вот Норвегии удалось создать вокруг и на базе нефтяной отрасли колоссальную высокотехнологичную индустрию, нам надо изучать их опыт. Но мультипликаторы не бывают автоматическими. Цепочки производств надо выстраивать и выращивать целенаправленно, буквально в ручном режиме. На начальном этапе норвежцы активно привлекали иностранных нефтяных мейджоров к разработке своих шельфовых месторождений, но сразу же предъявляли крайне жесткие требования к локализации и передаче технологий. А сегодня в Ставангере — это центр норвежской нефтедобычи, небольшой городок — шестьсот или семьсот сервисных наукоемких фирм находится. Тогда как в Тюмени — пятьдесят от силы.

Что касается Сибири, то стоит задача усиления связей между ее северной экономикой, занимающейся добычей природных ресурсов, и южной, с доминантами оборонно-промышленного и аграрно-промышленного комплексов. Необходимо создать определенные организационно-экономические условия, которые заставят нефтегазовый бизнес и местных поставщиков и подрядчиков активно взаимодействовать друг с другом.

— При освоении Западно-Сибирской нефтяной провинции мультипликатор внутренний был выше, по вашим ощущениям?

— Однозначно выше. Месторождения разбуривались преимущественно на отечественном оборудовании. Более того, будучи в условиях холодной войны в технологической изоляции от внешнего мира, СССР реализовал целый ряд уникальных технических решений. Самый растиражированный пример — система БЭСМ, больших электронных счетных машин. Это были совершенно уникальные прорывные технологии оригинального подхода, не получившие дальнейшего развития. А в нефтяной отрасли мы первыми придумали и освоили турбинное бурение. В отличие от роторного бурения, когда вращается колонна, здесь колонна мало вращается, а вращается турбинка снизу. Почему это было сделано? Потому что у нас не хватало высоколегированных, прочных на нагрузки на изгиб и на кручение сталей. Нашли решение, но обратная сторона этого решения состояла в том, что для работы турбинного долота приходилось закачивать жидкость, которая создает новые проблемы при вскрытии пластов (происходит закупорка пор коллектора) и выходе на проектные уровни добычи.