Эксперт, 2014 № 08 - [18]

Бурный рост добычи в странах, которые прежде не были серьезными игроками на мировом рынке нефти, и перспективы дальнейшего роста были уравновешены нестабильностью политической обстановки в нефтедобывающем регионе. Однако это равновесие куда более хрупкое, чем кажется.

Факторы роста

Рост добычи не единственная причина, которая может спровоцировать значительное снижение мировых цен на нефть.

Во-первых, этому будет способствовать развитие высокотехнологичной многоступенчатой переработки. Простая перегонка нефти дает незначительный объем бензиновых фракций и значительные объемы тяжелых нефтяных остатков — мазута и гудрона, содержащих длинные цепочки ароматических углеводородов и пригодных только для изготовления асфальтов, мазутного топлива и т. д. Однако тяжелые остатки также можно перерабатывать, «разламывая» длинные цепочки ароматических углеводородов при помощи различных установок крекинга и риформинга. Эти технологические процессы позволяют добиться выхода светлых нефтепродуктов в объеме до 90%, а общий объем переработки поднять до 97%. При этом из тонны нефти можно получить большее количество литров нефтепродуктов за счет более глубокой переработки. В энергетической статистике США данная графа отдельно обозначается как «Выигрыш от глубокой переработки» и дает дополнительно 1 млн бар./сутки светлых нефтепродуктов ежегодно. Конечно, в развитых странах глубина переработки нефти уже сегодня достаточно высока, но в развивающихся ее есть куда наращивать.

Во-вторых, высокие мировые цены на нефть породили череду государственных программ экономии — энергосбережение и ужесточение требований к экологичности на транспорте, в промышленности и коммунальном хозяйстве. Причем занялись этим как страны, зависимые от импорта энергоносителей, так и не зависящие от него. Весьма показательным стал пример США, где еще до начала взрывного роста добычи нефти приняли программу энергосбережения и снижения зависимости от импорта нефти до 2020 года (одно из предвыборных обещаний Барака Обамы ). Благодаря этой и ранее принятым программам Соединенным Штатам удалось серьезно сократить потребление нефти — с 939 млн тонн в 2005 году до 819 млн тонн в 2012-м, то есть на 120 млн тонн в год. Сходного объема сокращения потребления добились и в странах ЕС.

В-третьих, началось массированное развитие различных альтернативных энергетических технологий по всему миру. Применение многих из них при низких ценах на нефть считалось экономически нецелесообразным, но работу в этом направлении не свертывали по политическим мотивам. Так, Япония 18 лет финансировала программу исследования гидратов метана, залегающих на дне моря, — и в прошлом году начала их добычу. Правительство страны уже пообещало запустить промышленную добычу этого сырья на шельфе в ближайшие пять лет. Китай настолько перестарался с производством фотовольтаических элементов (компоненты солнечных батарей), что обвалил мировые цены на них в двадцать раз за последние два года. При этом КПД новых трехслойных фотовольтаических пленок, по всей видимости, удастся удвоить, доведя его с 22 до 43,5%, что неизбежно подстегнет спрос и спровоцирует новый виток развития отрасли. Кроме того, Китай активно строит заводы газификации угля и привлекает компании из США для разработки своих нетрадиционных месторождений. Южная Корея, не имея собственных источников энергии, решила развивать самый доступный источник и активно разрабатывает технологию высокоэффективного сжигания угля, КПД которого может достичь 65%. Не остается в стороне и Россия, которая активно развивает ядерные технологии и в скором времени, по-видимому, станет первой страной, которой удастся замкнуть ядерный цикл, наладив рентабельную переработку топлива с АЭС.

Сочетание этих трех факторов и роста добычи будет оказывать понижательное давление на стоимость нефти.

За шесть лет до кризиса

Бытует мнение, что резкое падение стоимости нефти до уровня 60 долларов за баррель невозможно, поскольку уровень цен, обеспечивающий бездефицитные бюджеты стран — экспортеров нефти, значительно выше этой отметки. Однако эта точка зрения, справедливая для последних 10–12 лет, будет терять актуальность по мере того, как нефтяной рынок будет превращаться из «рынка продавца» в «рынок покупателя».

Даже год-два назад в ответ на падение цен на нефть производители действительно могли снизить объемы поставок, что позволяло в достаточно сжатые сроки восстановить удовлетворяющие их цены или даже вывести их на более высокий уровень без значительной потери доли мирового рынка. Теперь же снижение поставок хотя и приведет к восстановлению цен, но доля рынка будет неизбежно потеряна. Суммарная выручка экспортеров нефти все равно будет сокращаться — либо от падения цен, либо от сокращения физических объемов поставок.

Таблица 1:

Средняя себестоимость добычи нефти в 2007–2009 годах в некоторых регионах мира (долларов за баррель, в ценах 2009 года)

По приблизительным оценкам, независимые производители при нынешних ценах на нефть могут обеспечивать дополнительное предложение нефти на рынок в объеме до 0,7–0,9 млн бар./ сутки. Это значит, что если цены на нефть упадут, скажем, до 80 долларов за баррель и страны ОПЕК решат ввести квоты, урезающие существующие поставки на 2 млн бар./сутки, то уже в течение одного года 0,7–0,9 млн баррелей суточной потребности мировой экономики в нефти будет замещено сырьем из стран, не входящих в ОПЕК. Объемы перепроизводства нефти в мире в последние два года составляли порядка 0,4–0,5 млн бар./сутки. Поэтому такой индикатор, как уровень бездефицитных цен на нефть для стран ОПЕК, перестает быть актуальным.