Эксперт, 2014 № 04 - [15]

Причем в разных районах Китая РПП создавались на разных принципах. В одних преобладала коллективная собственность крестьян, в других — частная собственность семейных хозяйств. В одних производилась сборка достаточно сложных изделий по заказам крупных фирм, другие РПП специализировались на производстве нехитрых товаров ежедневного пользования: пуговиц, ленточек, пластмассовых беджиков и т. п., удовлетворяя потребности рынка в различных недорогих вещах, выпуск которых госпредприятия оставили без должного внимания.

Заместитель директора Института России, Восточной Европы и Центральной Азии Академии общественных наук Китая Ли Юнцюань сказал в интервью «Эксперту», что разнообразие подходов к решению проблем китайского села и опора китайских реформаторов на местное самоуправление были следствием демократичности, присущей китайскому подходу к проведению реформ. Демократичности, которой не хватает российским реформам. «Мы транслировали возможность принятия большинства решений по проблемам текущей экономической политики вниз, на уровень провинций, местного самоуправления, предприятий. И люди находили решения, которые устраивали именно их».

Сельское самоуправление в России

В России, как отмечают все наши респонденты, местное самоуправление как таковое на селе фактически отсутствует. По мнению Василия Мельниченко, «это не местное самоуправление, а его некрасивая имитация. У него нет никаких функций. У него нет денег, но есть высокая зарплата чиновников».

Когда в 2003 году принимался так называемый 131 федеральный закон «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации», предполагалось, что местные власти получат средства за счет налогов на землю, имущества и подоходного налога. Но налоги на землю и имущество у нас одни из самых низких в мире. Подоходный налог с безработных тоже не получишь, а те, кто работает «на отходе», платят его в другом месте. Из-за этого местные власти практически не имеют средств для развития территории.

Понимая, что налоговых поступлений для поддержания местного самоуправления не хватает, власти начали объединять поселения, ликвидировать сельские малокомплектные школы и фельдшерские пункты. В результате если раньше между деревней и центром сельского поселения было 5–7 километров, которые еще можно было преодолеть пешком, то теперь до центра поселения от деревень уже 20–25 километров. И только в таком центре есть магазин, почта, медпункт. В каждой отдельной деревне ничего такого теперь нет. Ясно, что после такого объединения многие из них будут потеряны.

Именно этот опыт убедил участников собрания движения в поддержку аграриев «Федеральный сельсовет» в том, что налицо прямая зависимость состояния сельской жизни от системы организации дееспособного местного самоуправления, которое только и сможет остановить разрушение села.

Как говорит Александр Никулин, «всякий, кто возьмет на себя труд проехать по Центральной России, увидит именно в наших центральных нечерноземных районах, то есть, собственно говоря, в тех местах, откуда Русь пошла, — люмпенизированную, деградированную Россию, которая превращается в пустыню».

Но какими бы ни были наши деревни — маленькими, слабенькими, вымирающими, демографически деградирующими, все же это лучше, чем просто пустыня, в которую превращаются значительные пространства нашей страны.

Принципы эффективной политики

Подводя итоги, можно сказать, что в ходе обсуждения сельских проблем наши респонденты фактически сформулировали основные принципы эффективной государственной политики на селе, которые нерасторжимо связаны между собой.

На первое место следует поставить деятельное местное самоуправление, способное самостоятельно решать проблему комплексного развития территории и населения, опирающееся на деликатную поддержку государственной власти. Комплексное развитие должно включать в себя разработку планов самодостаточного развития экономики поселений и территорий, сохранение и развитие культурных и социальных учреждений — возвращение на село школ, учреждений здравоохранения и культуры; сельскую реиндустриализацию и новую механизацию. Важно отметить, что комплексность не может носить унифицированного характера и может быть только плодом самодеятельности и самоуправления местного населения.

Это неизбежно потребует перераспределения существенной части налогов и властных полномочий с федерального и регионального уровней на местный, в первую очередь на уровень поселений, что, естественно, усложнит механизм управления территориями и повысит риски, в том числе финансовые. Но из теории управления известно, что сложные системы не могут управляться просто. Простота систем управления сложными системами порождает еще большие риски. Именно это поняли наши китайские коллеги даже в условиях сохраняющейся коммунистической диктатуры, когда дали простор местной инициативе.

В русле этого тренда лежит развитие всех форм кооперации, то есть экономических организаций, предназначенных для обустройства самых сложных отраслей экономики, и новой финансовой политики в отношении крестьянства на основе доступных и дешевых кредитов, которые должны быть гарантом устойчивости этой сложной системы и возможности ее развития на основе самоуправления.