Эксперт, 2013 № 50 - [6]

yandex_partner_id = 123069; yandex_site_bg_color = 'FFFFFF'; yandex_stat_id = 3; yandex_ad_format = 'direct'; yandex_font_size = 0.9; yandex_direct_type = 'vertical'; yandex_direct_limit = 2; yandex_direct_title_font_size = 2; yandex_direct_header_bg_color = 'FEEAC7'; yandex_direct_title_color = '000000'; yandex_direct_url_color = '000000'; yandex_direct_text_color = '000000'; yandex_direct_hover_color = '0066FF'; yandex_direct_favicon = true; yandex_no_sitelinks = true; document.write(' sc'+'ript type="text/javascript" src="http://an.yandex.ru/system/context.js" /sc'+'ript ');

Сразу же после того, как эти тезисы были оглашены, глава «Роснефти» Сечин предположил, что правительству придётся расторгать соглашения об избежании двойного налогообложения с офшорными зонами. Министр же финансов Силуанов на это возразил, что с «чистыми» офшорами таких соглашений у нас нет, а ни с кем больше (скажем, с Кипром) их расторгать и не нужно. И вообще, г-н Силуанов не нашёл в этом разделе послания ничего будоражащего: да, в 2014 году правительство предпримет в плановом режиме такого рода шаги по изменению налоговых правил; но очень уж крупных выгод для бюджета от этого не воспоследует. Многие комментаторы отметили, что президент в процитированных фразах изложил уже известные законопроекты, подготавливаемые как раз Минфином, но заметно поменял их смысл: то, что до сих представлялось инструментом раскрытия бенефициаров, Путин подал как средство деофшоризации. А можно вспомнить, как ещё этим летом глава Минфина не был вполне убеждён в её необходимости — даже применительно к госкомпаниям. «Что касается госкомпаний и компаний с госучастием и вывода их из офшоров, я бы так ставить вопрос не стал, — говорил он на заседании Совфеда. — На наш взгляд, не столь важно, где зарегистрирована компания, важно, уходит ли она от уплаты налогов». Различия между налогами российскими и, скажем, кипрскими, глава Минфина в тот раз не отмечал.

Таким образом, пока очень трудно предсказать, в каком наклонении и с какими конкретными результатами будут в наступающем году конкретизироваться и выполняться кратко сформулированные в послании путинские указания по ускорению деофшоризации отечественных компаний — прежде всего, конечно же, крупняка. О том, что этот вопрос как минимум не предрешённый, говорят не только подчёркнуто прохладные речи министра Силуанова. У меня по офшорам и настоящему отношению к ним государства есть свой давний индикатор, которым я сейчас с вами и поделюсь.

Российской Федерации принадлежит сто процентов акций ОАО «Совкомфлот». Это одна из крупнейших танкерных компаний мира, вполне современная и динамично развивающаяся. У неё сто шестьдесят судов общим дедвейтом под тринадцать миллионов тонн, стоимость её активов исчисляется миллиардами долларов. Несколько лет назад, когда мне довелось познакомиться с «Совкомфлотом», его бизнес-схема была такова: каждое судно было оформлено как отдельная дочерняя компания, в основном на Кипре. Плюсы, вытекающие из такой оргструктуры, многочисленны и хорошо известны, минус же один — да и то с точки зрения не самой компании, а её владельца: успешнейшая госкомпания практически ничего не приносила бюджету. Нет, дивиденды «Совкомфлот» всегда платил аккуратно; да только суммы их были крайне невелики: в середине 2000-х годовые выплаты соответствовали, помнится, пяти-семи промилле стоимости активов компании. Услышав, как президент призывает ускорить деофшоризацию, я вспомнил про «Совкомфлот» (во время одной из своих прошлогодних атак на офшоры Путин среди прочих и эту компанию называл) и решил посмотреть: а как уже прошедшие этапы борьбы с офшорами сказались на нём?

Похоже, никак. До сдачи номера в печать мне не удалось бы выяснить, по-прежнему ли суда компании оформляются как кипрские «дочки», но это и не понадобилось: хватит и данных, приведённых на официальном сайте «Совкомфлота». Там в составе группы названы две кипрские фирмы: одна ведёт бухучёт и служит платёжным центром всей группы, другая контролирует судостроение и нанимает экипажи. Но если платёжный центр и крюинговая компания у судовладельца на Кипре, много ли налогов получает российская казна? Ответ, кажется, не очень трудно угадать. Догадка подтверждается финансовой отчётностью. Чистая прибыль ОАО «Совкомфлот» по российским стандартам бухгалтерского учета в первом полугодии 2013 года составила 513 млн руб., а выручка — 1068 млн руб. Поскольку миллиард рублей выручки владелец полутора сотен больших судов получает примерно за неделю (а прибыль в шиппинге не бывает в полвыручки!), пребывание основного бизнеса в офшоре сомнений, я думаю, не вызывает. Далее, дивиденды. Тут «Совкомфлот» стал поскупее: за 2012 год он ограничился суммой 300 млн рублей — это примерно в полтора раза больше, чем было в середине 2000-х, только флот-то у компании с тех пор утроился. Стало быть, три промилле от активов за год — это вся благостыня государству от его — на сто процентов его собственной! — успешной компании. Кипр от неё, надо думать, получает больше. Бесспорно, у собственника могут быть свои резоны оставлять компании практически всю её прибыль, но бесспорно и то, что это нетрудно было бы делать и в своей юрисдикции.