Эксперт, 2013 № 48 - [17]

Асимметричные плюсы

Хотя об этом не принято говорить, есть и определенные позитивные последствия присоединения к ВТО для сельского хозяйства, которые, впрочем, не так уж значительны. В частности, Россия приняла на себя обязательства по постепенному снижению пошлин на экспорт масличных пород (подсолнечник, рапс), а также сои, которые, между прочим, сейчас достигают 20%. Это приведет к вполне оправданному, на наш взгляд, перераспределению доходности из смежных секторов АПК в сельское хозяйство и подтолкнет рост на соответствующих направлениях.

В ходе переговоров удалось устранить технические препятствия для поставок отечественной продукции птицеводства (мяса бройлеров, а также яиц) в страны ЕС. Считается, что в перспективе стоимость животноводческой продукции в Европе будет расти, а Россия превратится в экспортера отдельных видов мяса, в первую очередь птицы. У нас появился дополнительный инструментарий для воздействия на наших партнеров и борьбы с протекционизмом, который уже сейчас актуален, например, при поставках российской растениеводческой продукции в Китай.

Однако пока что мы этим новым оружием владеем плохо. Эксперты отмечают, что российские отраслевые ассоциации не особо стараются отстаивать интересы своих членов в зарубежных юрисдикциях. Проблемой является острый дефицит специалистов в области международной юриспруденции и торговли — как в целом, так и в части сельского хозяйства.

Результаты нашего исследования показали, что главным сдерживающим фактором для развития отрасли становятся не внешние причины, а внутренние проблемы — инвестиционный климат в его широком понимании, включая неадекватные условия работы, стандарты техрегулирования, бухгалтерского и статистического оформления, кадры и структурные проблемы вроде отсутствия полноценного рынка земли и зависимость от импортного генетического материала. 

Поддержка АПК в рамках ВТО: мифы и реальность

Как в экспертной, так и в медийной среде доминирует мнение, что ВТО вынудит нас ограничить и без того низкую поддержку аграрного сектора и "купающиеся в госденьгах" фермеры из Америки и Европы задавят наших своей дешевой продукцией. В доказательство этой идеи приводится несколько типовых аргументов, каждый из которых нам приходилось встречать не один десяток раз. Один из них звучит примерно так: "Вступая в ВТО, мы приняли на себя обязательство сократить господдержку с 9 миллиардов долларов до 4,4 миллиарда. Это в десятки раз меньше, чем в ЕС. Столько выделяет на поддержку отрасли одна Швейцария!"

Однако на самом деле ВТО регулирует применение лишь определенных форм господдержки, наиболее искажающих рынки (прямо влияющих на доходность), например субсидий на издержки или готовую продукцию, списания долгов и т. п. На эти меры так называемой янтарной корзины в России в последние годы отпускалось порядка 4 млрд долларов, то есть меньше минимальной планки. Расходы общего характера - на науку, инфраструктуру, аграрные сервисы, компенсацию чрезвычайных потерь (так называемая зеленая корзина) - члены ВТО могут совершать без ограничений, и именно их агроэкономисты считают более эффективными для долгосрочного развития отрасли. Стремлением обойти ограничения ВТО и желанием использовать инструменты "зеленой корзины" вызвана недавняя нашумевшая новация Министерства сельского хозяйства, которое большую часть регионов России, включая некоторые аграрные, отнесла к районам рискового земледелия: согласно правилам ВТО их можно поддерживать без ограничений.

Вскоре после присоединения к ВТО аграрии действительно столкнулись с проблемой получения поддержки в рамках уже одобренных программ и лимитов (в частности, это касается кредитования Россельхозбанком, выделения погектарных субсидий). Однако это оказалось в первую очередь следствием общей бюджетной напряженности. Очередная Госпрограмма развития АПК - базовый программный документ, в рамках которого отрасли выделяется основной объем бюджетных средств, какого-либо существенного сокращения финансирования не предполагает (см. график 9).

В последнее время утверждение о многократно большей поддержке западных фермеров доказывают путем сравнения ее уровня в расчете на гектар пашни: "В Европе выделяют субсидий 400 евро на гектар, а в России - 250 рублей! Разница - в десятки раз!" Цифры в принципе верные, а само сравнение - нет. С одной стороны, фигурирует общий объем поддержки сельского хозяйства в ЕС, попросту разделенный на общую площадь пашни, с другой - только один ее канал в России, так называемая несвязанная погектарная субсидия. Последняя была введена лишь в начале текущего года и вовсе не является основным способом финансирования растениеводства, не говоря уже об отрасли в целом. Кстати, этот инструмент действительно скопирован с ЕС, где он играл большую роль. Только вот с 2011 года от несвязанных погектарных субсидий в Европе практически отказались: по этому каналу местным аграриям было выделено лишь 4 млн евро. Так что Россия подхватила устаревшую "технологию".

На самом деле уровень поддержки сельского хозяйства корректно оценивать в расчете не на гектар (интенсивность производства разная, есть к тому же еще и "безземельное" животноводство), а в отношении к валовому объему производства. При этом важно принимать в расчет не только поддержку за счет бюджетных средств. Во многих странах активно практикуется искусственное ограничение импорта сельхозпродукции, завышенные цены на нее в условиях ограниченной конкуренции. Фактически это тоже финансирование отрасли, но уже из кармана потребителей. Кстати, именно этот канал поддержки до последнего времени играл в России ключевую роль. В 2008-2010 годах цены на сельхозпродукцию в России были в среднем на 16% выше "справедливых" (цена импортных аналогов на границе России). При этом основными бенефициарами данной ситуации были животноводы, которые "отсасывали" дополнительную прибыль не только у конечных потребителей, но и через перекрестное субсидирование - у производителей кормов растениеводов (см. график 10).