Эксперт, 2013 № 35 - [26]

Но сегодня ситуация иная. Азиатские страны в массе своей используют гибкие обменные курсы и имеют значительно большие валютные резервы. Например, резервов Индии достаточно для покрытия семи месяцев импорта. В 1991 году, когда эта страна обращалась за помощью к МВФ, резервов ее центробанка хватало лишь на три недели импорта. Кроме того, на этот раз индийский ЦБ не тратил существенных средств на поддержку национальной валюты, ограничив масштаб интервенций и быстро позволив ей падать. Ведь удешевление рупии должно увеличить экспорт и уменьшить импорт, что автоматически снижает дефицит текущего счета.

«Все эти разговоры о повторении 1997 года не имеют ничего общего с реальностью. Никто не защищает обменные курсы. Резервы развивающихся рынков сегодня больше, чем когда-либо. Не думаю, что в обозримом будущем хоть одна страна обратится за помощью в МВФ», — считает ПолГрунвальд , экономист Standard & Poor’s.

Тем не менее некоторые экономисты опасаются, что значительная часть роста на развивающихся рынках, особенно в Азии, финансировалась в кредит. Основная часть гигантского пакета стимулирования экономики в 2009 в Китае была использована для расширения кредита. Займы выдавались через систему государственных банков на одобренные властями проекты, часто экономически невыгодные. В то время как государственный долг в Китае не является проблемой, совокупный долг — включая корпорации и домохозяйства — вырос, по оценкам банка HSBC, до 200% ВВП. Это приближается к уровню США, где совокупный долг сегодня составляет 233% ВВП.

Аналогичное наращивание задолженности происходило и на других развивающихся рынках. Например, в Таиланде потребительский долг вырос с 55% ВВП в 2008 году до 77% сегодня, в Сингапуре — с 47 до 68%. В Малайзии долг домохозяйств превысил 80%. «Практически во всех азиатских экономиках уровень долгов сегодня такой, что делает их очень чувствительными к изменению стоимости капитала. Поэтому перспектива повышения процентных ставок в США и, следовательно, в целом по миру несет некоторую опасность», — утверждает ФредНойманн , главный экономист HSBC по Азии. Хотя большинство экономистов и не считают, что изменения приведут к системному кризису в азиатских странах, отток капиталов с развивающихся рынков станет проверкой всей системы на прочность.

Лондон

График 1

Индийская рупия начала быстро дешеветь

График 2

Летом 2013 года подешевели многие валюты развивающихся рынков

График 3

Интеревенции ряда центробанков привели к расходованию заметной части их резервов

Свобода науки как государственная необходимость

Дан Медовников

Александр Механик

Президент РАН Владимир Фортов уверен, что нынешняя схватка вокруг Академии наук затрагивает только одну десятую часть проблем национальной научной и инновационной политики. Он предлагает власти и обществу шире посмотреть на ситуацию в научно-технической сфере России

Владимир Фортов

Фото: Олег Сердечников

Затеянная правительством реформа Российской академии наук, вызвавшая массовый протест научной общественности, в одном оказала положительное воздействие. Она спровоцировала дискуссию о судьбах российской науки и всей научно-инновационной триады: фундаментальной науки, прикладной науки, инновационного бизнеса и наукоемкой промышленности, чего, пожалуй, авторы реформы вряд ли ожидали. Попытка непродуманного реформирования РАН заставила внимательнее присмотреться к тому, что вообще сделано в последнее десятилетие в научной и инновационной сфере.

На фоне провалов, которые явно ощущаются в российской научно-инновационной политике, перечень претензий, предъявляемых академии (она, мол, неправильно распоряжается своей собственностью, какие-то площади не так сдает в аренду), выглядит мелочными придирками. Казалось бы, правительство создало практически все институты, необходимые для полноценного функционирования научно-инновационной системы в России. Все, что мы могли позаимствовать в странах с развитой инновационной системой, мы позаимствовали. Однако система работает с поражающей воображение низкой эффективностью. Вряд ли в этом виновата РАН. В ходе начавшейся дискуссии многие академики отмечают, что одним из немногих институтов, все еще сохраняющих работоспособность, как раз и является Академия наук, последний осколок советской научно-инновационной системы. Тогда, естественно, возникает вопрос: может быть, надо не только заимствовать институты за рубежом, но и искать примеры успешных субъектов научной и инновационной деятельности внутри России, тиражируя затем их опыт?

Именно об этом мы решили поговорить с президентом РАН академиком ВладимиромФортовым . Предлагаем высказаться на наших страницах сторонникам всех точек зрения на эти проблемы.

Кажется, теперь ясно, что время кулуарных решений по такой важной проблеме, как инновационное развитие нашей страны, прошло, нужна открытая и профессиональная дискуссия со всеми участниками процесса. Некоторое время назад мы писали об инновационном политическом вакууме, об исчерпанности прежней инновационной повестки и отсутствии новой. Борьба вокруг реформы РАН акцентировала ситуацию.