Эксперт, 2013 № 32 - [23]

В новой экономике все большее распространение получает новый тип трудовых отношений — без долгосрочных трудовых контрактов и социальных гарантий для работников; многие в Гонконге работают по временным договорам. Надо также учесть, что вплоть до 2011 года в городе не было законодательно установленной минимальной заработной платы, а постоянный приток рабочей силы из соседнего Китая приводил к увеличению конкуренции на рынке труда и снижению доходов наименее защищенных слоев населения.

В Гонконге также всегда была широко распространена практика дискриминации по социальным и иногда по расовым основаниям. Недавние иммигранты из Китая традиционно получали более низкие зарплаты, еще хуже платили этническим меньшинствам. Социологи говорят о «наследуемой бедности» и о «цифровом разрыве», по всем опросам, у детей гонконгских бедняков очень мало шансов преуспеть в жизни. «Они не пользуются смартфонами, учатся в плохих школах и, как результат, остаются в своем классе. И с каждым новым поколением эта ситуация будет только закрепляться», — говорит представитель Ipsos.

Отдельная проблема с пожилыми людьми. В Гонконге нет государственной пенсионной системы, а низкая рождаемость (на семью 1 ребенок по сравнению с 2,2 в целом по Азии) уменьшает возможности детей помогать своим родителям.

Наконец, все эти факторы замыкаются на дефицит земли в Гонконге, что приводит к тесноте даже во вполне успешных районах, населенных преимущественно представителями среднего класса.

Нищих попрошаек на улицах Гонконга никто не гоняет

Фото: Legion-Media

Условия жизни

Узкая лестница ведет вверх на крышу семиэтажного панельного дома, с которого открывается унылый вид на обшарпанные стены, свалки и неказистые деревянные пристройки. «Это тоже Гонконг», — говорит организатор проекта «Живое искусство» АймонФок .

Гонконгский район Шамшуйпо считается одним из наиболее неблагополучных в городе — в 1930-х годах здесь сформировалась самая могущественная триада Во Шинг Во. Сегодня тут почти открыто торгуют контрафактными дисками, поддельными часами и сумками, а в глубине узких переулков спрятались десятки «бюджетных» борделей, в которых трудятся сотни нелегальных иммигранток из Китая.

Аймон Фок пытается сохранить коллективное прошлое гонконгских трущоб, при этом сделав их жизнь чуточку лучше. «Экскурсии стоят небольших денег, которые идут на различные гуманитарные проекты», — поясняет он.

Однако чтобы попасть в такие квартиры, совершенно необязательно ездить на окраину города. Так живут миллионы гонконгцев, в Гонконге насчитывается около 280 тыс. «разделенных квартир», часть из них находится в промышленных зданиях. Около 100 тыс. человек проживают в «квартирах-клетках», размером от полутора до двух квадратных метров.

Queen’s road — первая улица, проложенная в городе еще в середине XIX века, самый центр Гонконга. Коммунальные квартиры тут в каждом третьем доме, если отойти немного от сверкающих небоскребов района Central. «Мы работаем в ресторане, каждое утро с четырех часов лепим пельмени», — рассказывает тетушка Ван, жалуясь на домовладельца, который ежегодно поднимает плату за их крошечную комнату без окон. В этом году они платят за нее 200 долларов США, в прошлом году было 180. Другой старик говорит с нами через едва открывающуюся дверь, его коморка снизу доверху заставлена вещами, выйти он может, с трудом протискиваясь между дверью и косяком.

Сегодня средняя площадь нового жилья, вводимого в строй в Гонконге, почти в два раза меньше показателей материкового Китая. Дети живут вместе с родителями до замужества или женитьбы — мало кто может себе позволить отдельное проживание.

Первые «квартиры-клетки» появились в Гонконге в середине прошлого века, когда в город хлынул поток иммигрантов из Китая, бежавших от гражданской войны и последующих коммунистических экспериментов новых китайских властей. За десять лет, с 1951 до 1961 года, население города увеличилось в полтора раза — с 2 до 3 миллионов человек.

Вначале большинство иммигрантов селились в сквотерских поселках, но после страшного пожара в одном из них государство эти поселки ликвидировало, одновременно начав масштабную программу строительства социального жилья. Его, однако, на всех не хватало, и квартиры в старых гонконгских домах начали активно перестраивать, чтобы вместить туда несколько (а в отдельных случаях и несколько десятков) семей. Кроме того, право на социальное жилье иммигранты получали, лишь прожив в Гонконге не менее семи лет, до этого коммунальная квартира была чуть ли не единственным доступным для них вариантом.

Государство

Гонконгские власти довольно долго делали вид, что проблемы городской бедности не существует. Сам генезис города не предполагал большого участия местных властей в делах граждан, в Гонконг приезжали мигранты из Китая в поисках новой жизни или в бегстве от старой, причем подразумевалось, что рассчитывать эти люди могут только на себя.

От британцев Гонконгу, правда, осталась очень приличная система крайне бюджетного для местных медицинского обслуживания, которая сейчас также нуждается в реформировании. Имея самую высокую среди развитых стран продолжительность жизни и самую низкую детскую смертность, Гонконг умудряется тратить на медицину значительно меньшую долю своего ВВП — около 5% по сравнению с 15% в США, 9% в Австралии или 7% в Великобритании. Скромное по любым меркам государство умудряется обеспечивать дешевыми медицинскими услугами свое население, компенсируя реальную стоимость лечения на 80–95%. Однако долго гонконгская сказка продлиться вряд ли сможет — стареющее население каждый год увеличивает медицинскую нагрузку на местный бюджет. Сейчас в городе активно обсуждают реформу системы здравоохранения, которая позволит сохранить 100-процентное медицинское покрытие для всех резидентов Гонконга, но при этом сделать эту сферу менее затратной для бюджета.