Эксперт, 2013 № 13 - [28]

Талантливый тактик, чувствовавший себя как рыба в воде в гуще конфликта, он жил по принципу «проблемы надо решать по мере поступления». Довольно действенный подход для повседневной жизни, но чрезвычайно рискованный, если им начинает руководствоваться политик, ответственный на каком-либо участке за принятие решений о судьбах страны.

В самом разгаре конфликта с Чубайсом Березовский охарактеризовал своего оппонента так: «По образу действий Анатолий Борисович является большевиком. Анатолий Борисович считает, что любые средства оправдывают цели. При этом, с моей точки зрения, не являясь хорошим стратегом, Анатолий Борисович напролом, не обращая внимания на последствия — и близкие, и дальние, — пытается навязывать всем свою, как он считает, единственно верную точку зрения». Ровно эти же слова он мог бы применить к самому себе.

Грязная компроматная война Березовского с младореформаторами, затеянная во имя дальнейшего передела собственности, во многом предопределила массовое разочарование общества в либеральных ценностях, в верности которым довольно цинично клялись обе стороны. Еще дороже обошлись России его игры с чеченскими боевиками. Под привлекательным соусом мирного урегулирования расцвел бизнес на торговле заложниками, а спустя пару лет случилось вторжение в Дагестан и взрывы домов в Москве и Волгодонске.

Однако отсутствие у Березовского стратегического гения может объяснить его политический провал, но оставляет открытым вопрос, почему в какой-то момент он оказался врагом собственной страны. Неоднократно повторенное «Я глубоко переживаю за происходящее в России» — это ведь тоже его слова. Цинично лгал?

Сам себе бог

На минуту вернемся к историческим воззрениям Березовского.

«Россия никогда не была империей, и вина в этом только самой России, — говорил олигарх, еще будучи “в силах”. — Россия как империя не состоялась, русские как коренная нация России, к сожалению, не смогли преодолеть некоторый комплекс, который позволил бы им интегрироваться вместе с другими нациями… русские не смогли поступить так, как поступили люди в Америке. Когда создавались Штаты, там тоже был вопрос, поделить ли их на территории с преимущественным проживанием англичан, французов, испанцев. И Америка сделала свой выбор. Гениальные люди, которые основывали Америку, поняли, что самое главное — это то, что каждый человек должен быть свободным… Если бы Россия смогла преодолеть этот комплекс и смогла реально быть интегрированной страной, никогда бы такого распада не произошло. Я приведу простой пример, чтобы совсем все было ясно. Помните, кубинцы после кубинской революции побежали в Штаты, во Флориду. Американцы сначала сопротивлялись этому, потому что их было много. Но потом, когда поняли, что их совсем много, пустили их в Америку, дали грин-карты, сказали: хорошо, вы теперь американцы, идите и работайте. Я представляю себе ситуацию, если бы афганцы в массовом числе повалили в Россию. Конечно, в начале сильно бы сопротивлялись, но когда поняли, что их миллион или больше, впустили бы и создали автономную афганскую республику. Почему глубочайшая неуверенность в себе?»

Здесь важно даже не то, что говорит Березовский, а как он это говорит. У него получается эдакий исторический бенчмаркинг, где идеальным образцом выступают западные страны и конкретно США. В 1999 году, характеризуя высказывания Березовского, мы писали: «Россия — единственная страна, к которой выявлено негативное отношение по решающим тематическим фонам (система принятия решений и система ценностей). Явную положительную реакцию у Березовского вызывают западные страны. Прежде всего США, Израиль, Великобритания и Швейцария».

Вспоминаются знаменитые строки «Нас так долго учили любить твои запретные плоды». Похоже, главная политическая, а где-то и личностная проблема Березовского в том, что он просто не любил свою родину, Россию. Не в том смысле, что желал ей плохого, мечтал о ее дальнейшем распаде, а в том, что считал ее судьбу функцией от судьбы собственной. Знаменитая формула Форда «Что полезно Америке, то полезно и мне», только перевернутая ровно наоборот: что хорошо мне, то полезно России.

В этом слышится глубокий кризис идентичности, столь свойственный людям его поколения. Формула этого кризиса, по Березовскому, звучит так:

— Каждый из нас совершает сегодня тяжелейший выбор, поскольку мое поколение — мы родились в одной стране, а живем в совершенно другой стране. Я лично оплачиваю своим временем, работаю много. А самое главное — для меня не потерян в жизни смысл, его я боюсь потерять больше всего. Я не расплатился самым главным — я смысла жизни не утратил.

Декларативно он, безусловно, пекся о судьбе России, но глубинно, по-видимому, никогда себя с ней до конца не ассоциировал. В категориях политического мышления Березовского не нашлось места слову «служение». Что его заменило?

Намереваясь в 1997 году заняться публичной политикой, он, напомним, заявил буквально следующее:

— Я всю жизнь занимался тем, что мне нравилось. Я двадцать пять лет занимался науками. Мне это очень нравилось. Семь лет — бизнесом. Мне это нравилось. Год я занимался непубличной политикой. Мне это тоже нравилось. Я должен проверить свои ощущения. Мне кажется, что мне понравится заниматься публичной политикой.