Эксперимент. Самые жестокие исследования в психологии - [148]

По данным Грота (Groth, 1979), более половины насильников, которые находились на обследовании или лечении в его учреждении (Connecticut Sex Offender Program), были насильниками, добивающимися власти, 40 % были агрессивными насильниками и только 5 % составляли насильники-садисты. Классификация Грота имеет много общего с классификацией МТС. Агрессивный насильник подобен насильнику, вымещающему агрессию, насильник-садист подобен сексуальному агрессивному насильнику, а насильник, стремящийся к власти, имеет много общего с компенсаторным насильником.

Этиология

Вообще говоря, основную роль в том, как насильник воспринимает изнасилование, играет сексуальная социализация и его понимание «мужественности». Важно сознавать, что сексуальная социализация (или сексуальное обучение) редко зависит только от семьи или школы; многое перенимают у сверстников или друзей, а также узнают из развлекательных средств массовой информации и из внешнего окружения. Большинство из нас даже в детстве находились в плену неправильных представлений, табу и стратегий, относящихся к сфере общения с противоположным подом. Мужчины часто узнают, что нужно «по-мужски» брать на себя сексуальную инициативу и проявлять настойчивость, невзирая на сопротивление. Подробности сексуальных побед, о которых рассказывают приятели, представляются признаками мужественности и собственного достоинства.

С другой стороны, если попытки покорить женщину превращаются в комедию ошибок, они воспринимаются как личные неудачи и как сексуальная неполноценность. Кроме того, некоторые люди (и мужчины, и женщины) полагают, что женщина не может быть изнасилована, если она этого не захочет. Другие считают, что женщины хотят, чтобы их покоряли и ими командовали, и что успешные любовники демонстрируют синдром «хозяина». Интересно в этом контексте отметить, что некоторые жертвы в действительности получают от насильников предложения выйти за них замуж (Russell, 1975). Другие насильники во время или после полового акта просят, чтобы жертвы оценили их сексуальные достоинства.

Некоторые исследователи предложили гипотезу незрелости, с помощью которой, по их мнению, можно объяснить значительную часть изнасилований. Гольдштейн (Goldstein, 1977) обнаружил, что члены выборки осужденных сексуальных преступников (среди которых были главным образом насильники) продолжали во взрослой жизни получать большую часть сексуального удовлетворения от представления сексуальных стимулов, которые они восприняли из средств информации или из собственного воображения. Обычные мужчины (контрольная выборка), наоборот, большую часть своих сексуальных удовольствий получают от реальной сексуальной жизни. Гольдштейн также обнаружил, что многие насильники настолько страдают всепроникающей и навязчивой озабоченностью сексуальными вопросами, что сексуальная тема пронизывает все аспекты жизни этих людей, и в яркие сексуальные фантазии вовлекается даже неэротический материал.

Гольдштейн установил, что насильники, по сравнению со средним мужчиной, во взрослом возрасте существенно чаще прибегают к мастурбации и что она часто сопровождается эротическими представлениями, полученными из средств массовой информации. Кроме того, все типы сексуальных насильников имели в течение периода взросления в среднем меньше эротических контактов, чем большинство других мужчин. Кроме того, сексуальное любопытство часто подавлялось из-за строгого родительского подхода к сексуальным вопросам. В совокупности эти факторы представляют собой благоприятную среду для сексуальных иллюзий и невежества.

Косс и Динеро (Koss and Dinero, 1988) провели хорошо организованный опрос приблизительно трех тысяч студентов-мужчин в тридцати двух американских колледжах и университетах. Студентам задавали вопросы о степени вербального принуждения и физической силы, которую они использовали, чтобы вступать в сексуальную близость с женщинами без их согласия. Их также опрашивали об их установках и привычках. Результаты показали, что высокосексуально агрессивные мужчины проявляют больше враждебности по отношению к женщинам, часто употребляют алкоголь, часто смотрят жесткую и грязную порнографию (в отличие от данных Гольдштейна) и проводят много времени с группами сверстников, в которых поощряется чрезмерно сексуализированное и потребительское отношение к женщинам.

Кроме того, чем более сексуально агрессивным является студент, тем с большей вероятностью он будет считать, что сила и принуждение — законные способы получить согласие на сексуальные отношения. Исследователи пришли к следующему заключению: «коротко говоря, результаты исследования подтверждают представление о последовательном ходе развития сексуальной агрессии, в котором ранний опыт и психологические характеристики создают предпосылки для сексуального насилия» (р. 144).

В заключение можно сказать, что большинство насильников, по-видимому, разделяют такие установки и идеологию, согласно которым мужчинам следует занимать позицию доминирования, контроля и силы, тогда как женщины должны быть покорными, нестрогими в вопросах морали и уступчивыми. Такая ориентация, по-видимому, оказывает на сексуально агрессивных людей особенно сильное раскрепощающее действие, поощряя их интерпретировать неоднозначное поведение женщин как сексуальный призыв, считать, что в действительности принуждение женщин к сексуальным отношениям — не преступление, а жертвы насилия хотят сексуального нападения и получают от него удовольствие (Lipton, McDonel and McFall, 1987).