Эксперимент in vitro - [4]

— Уж не влюбился ли ты в ту гетеру?

Юноша нервно затряс головой и отвел затравленный взгляд.

Мысленно учитель непедагогично выругался. Топорные методы Гая Клавдия в вопросах сексуального воспитания ни он лично, ни наука не одобряли. Почему любой Кассий сначала получит безболезненный опыт в вирт-поле, а юного патриция живьем запихнут к гетере? Гай Ювенций попытался разговорить подопечного, но Клодий еще сильнее замкнулся в себе.

«Теперь придется держать ответ перед Тиберием и Корнелией, — с легкой тревогой подумал педагог. — Но голодание ему не повредит. Округлые детские щеки не к лицу мужчине».

— Не хочешь перед стартом погулять по Остии? Кроме порта там есть на что посмотреть.

— Нет, — отрезал Клодий.

В его ближайшие планы входило забиться в самый дальний угол, лучше лицом вниз или к стене, и дождаться мига, когда объявят посадку. И прочь, прочь, прочь от проклятого деда, от ненавистного Лация. И умереть на Аррии Приме, если уж нет другого способа отомстить Гаю Клавдию.

— Вот вы где! — с облегчением воскликнула матрона, настигнув цель. — Ювенций. И юноша.

Играть в догонялки патрицианка не любила, не потому, что не смогла бы выдержать темп погони, а просто по причине не солидности такого занятия.

— Госпожа Семпрония, — педагог поклонился не только из вежливости, но и чтобы скрыть беспокойство. Внезапные появления супруги Гая Клавдия обычно не предвещали ничего доброго. Матрона обладала определенной репутацией, негласной, но оттого еще более пугающей.

Клодий застыл на месте, словно его парализовало. Только и мог, что во все глаза смотреть на… Бабушку? На человека, его сотворившего? На… монстра? Хотя ничего монструозного в благообразной немолодой женщине и под микроскопом не сыскать — ни клыков, ни волос-змей.

— Ювенций, — повелительно качнула головой Семпрония. — Дальнейший путь до Аррии Примы ты проделаешь в одиночестве. Передавай мой привет и пожелания благополучия моему сыну и невестке. Юноша, — она перевела взгляд на Клодия, — полагаю, тебе стоит отправиться со мной. Нам прежде не доводилось общаться, вот и удачный случай узнать получше моего столь многообещающего внука.

— Но, госпожа… — несмотря на приказ, педагог все-таки решился возразить. — Тиберий Клавдий дал мне четкие указания касательно его сына. И его юный возраст… Мне жаль, но отпустить юношу без сопровождения в столь дальний путь я просто не могу.

Но Семпрония не собиралась препираться с плебеем.

— Я не вижу на нем детской буллы, — прищурилась она. — Зато прекрасно могу разглядеть мужскую тогу. Если ты так цепляешься за традиции, Ювенций, предоставь моему внуку самому решать, с кем и куда он отправится. Публий, — женщина чуть повела рукой в сторону Клодия, — я прошу тебя сопровождать меня в поездке.

Несмотря на поразивший все его существо столбняк, Клодий простенькую бабкину хитрость оценил мгновенно и по достоинству. Взрослый мужчина обязан помочь женщине из своего рода, если она об этом попросила. Он — мужчина, а значит, обязан. Ловко!

— Позволь… кхм… мне тебя сопроводить, — просипел юноша и, тщательно взвесив все «за» и «против», добавил: — Бабушка.

И уже без колебаний подал руку.

Семпрония милостиво оперлась о подставленный локоть и улыбнулась, демонстрируя безупречные зубы.

— Моя унирема ждет нас на орбите, внук. Полагаю, ты никогда не бывал на Путеоле? Конечно, не бывал. А там есть, на что посмотреть. В конце концов, тамошний исследовательский центр — моя часть семейного достояния, и как знать, возможно, я решу завещать его именно тебе? Ювенций, тебя я более не задерживаю. Поторопись, если не хочешь пропустить свой рейс.

И если бабушка заранее планировала произвести на внука впечатление, то у неё, определенно, всё получилось. Была она благородно худощавой, с хищным профилем безжалостной птицы и длинными пальцами хирурга.

— У тебя есть вопросы, конечно, — негромко говорила матрона, пока увлекала внука в сторону причального дока. — И я, возможно, отвечу на некоторые. Но, прежде всего… Я читаю в твоих глазах, Публий, следы общения с моим супругом. И полагаю, что избавиться от Ювенция — свидетеля твоего унижения — следовало прежде всего. Согласен?

— Мы с Гаем Клавдием говорили наедине, — мрачно сообщил Клодий. — К счастью. Иначе я бы свел счеты с жизнью прямо здесь. Но пусть Ювенций возвращается домой, а то…. — Он испуганно замолк. Взрослый же мужчина не должен переживать, что мама волнуется, верно?

Встреча с бабкой неожиданно развеяла его похоронное настроение. От этой женщины всего можно ожидать, это сразу видно. Так может быть в её силах что-то исправить?

— И Гай Клавдий, без сомнения, смешал тебя с грязью, — хмыкнула она. — Поверь, я знаю, как он умеет ломать людей. Хотя до его собственного родителя Гаю в этом смысле далеко… — Семпрония тряхнула головой, отгоняя воспоминания: — Не тревожься о Корнелии — я здесь по ее просьбе. Я не могу засунуть тебя обратно в репликатор, мое маленькое чудовище, но научить противостоять Гаю Клавдию, и не только ему — это я могу. А со временем — и отомстить ему. Заинтересован?

— Почему чудовище? — прошептал Клодий, в смертельном ужасе вообразив, что к его внешности амикуса прилагаются еще более предосудительные генетические модификации. Как будто идеальных черт лица, невозможных для живорожденного, мало!