Эксперимент «Идеальный человек». Повести - [14]

- Откройте! Изверги! Людоеды, вот вы кто! Откройте, а то я вызову психическую помощь! Я вам покажу «череп»!

Дверь раскрылась. На пороге возник Нуклиев в элегантном пенсне французского производства.

- Ш-ш-ш! - зашипел он страшным голосом. - Вы нарушаете чистоту опыта!

- Чистоту? - задохнулась бедная мать.

- Да, чистоту. Я прошу вас не срывать нам опыт, - сказал научный руководитель вежливо, постепенно успокаиваясь. - Иначе…

- Иначе что?

Олег Борисович помолчал. Очевидно, он не знал, что будет в том случае, если Ирочка сорвет опыт.

- Вас лишат права материнства! - брякнул он наконец. Это были глупые слова, сказанные в минуту запальчивости, но они оказались последней каплей в чаше терпения несчастной матери.

- А этого не хотел? - вдруг вырвалось у Ирочки, и она бабахнула по голове научного руководителя пустым тазиком из розовой пластмассы, который держала в руках, собираясь мыть пол. Элегантное пенсне в зеленой оправе французского производства упало на пол и распалось на несколько частей. Научный руководитель нагнулся, грустно разглядывая осколки. Женщина есть женщина. Ирочке стало жаль дорогую вещь. Она опустилась на колени и стала собирать стекла.

- Оправа цела, - сказала она практичным голосом. - А стекла можно заменить. Копеек тридцать стоит. Хотите, я их заменю?

Олег Борисович тоже опустился на колени.

- Нет уж, - сказал он голосом обиженного ребенка. - Ни за что! И стекла сам соберу! Уберите свои руки!

- Я разбила, я обязана и вставить.

- Нет уж!

- Да!

Их руки встретились. Научный руководитель смутился. Ирочка тоже слегка смутилась.

- У вас есть жена? - спросила она после некоторого неловкого молчания.

- Нет, - пробормотал завкафедрой.

- А девушка?

- Так… Вообще… Можно сказать, нет. А что? Какое это имеет отношение?

- Я заклинаю вас! - страстно прошептала Ирочка. - Во имя будущей вашей жены и будущих детей! Отдайте мне Шурика!

- Какого Шурика? - удивился Олег Борисович.

- Моего Шурика… - слезы выступили на глазах матери. - Смита или как вы его там называете…

- А, вот вы о ком… да… Смитом… Это чтобы…

- Если я вас сейчас… сейчас поцелую, отдадите мне… Смита?

- Чего сделаете? - не понял научный руководитель.

- Поцелую.

- Поцелуете? Зачем? - опешил Олег Борисович.

- Вас что, никогда не целовали? - Ирочка, потупя глаза, собрала остатки стеклянных осколков в правую ладонь.

- Ну допустим… Так… Вообще… И какое это имеет значение? - Нуклиев совсем смутился.

- Эх ты! Крыса ученая! - вдруг закричала Ирочка. - Даже целоваться не умеет! Вот тебе! Получай! - и запустила остатками очков в лоб будущей мировой знаменитости.

Какие невероятные возможности дала нам природа! Такой, казалось бы, спокойный, уравновешенный человек, талантливый, можно сказать, гениальный ученый, вдруг мгновенно вертанулся на сто восемьдесят градусов и проворно, как заправский орангутанг, побежал на четвереньках к двери. Лязгнул засов, повернулся ключ.

На шум прибежала Варвара Игнатьевна.

- На помощь! - закричала Ирочка, кидаясь на дверь. - Отобьем у этих извергов ребенка! До каких пор сумасшедшие будут мучить нашего Шурика?

Ничто так возбуждающе не действует на человека, как состояние аффекта другого человека.

- Ах изверги! Ну берегитесь! - воскликнула свекровь и с налета ударила в дверь коленом. Доски затрещали.

- Что? Кто? Зачем? - в коридор просунулась перепуганная заспанная физиономия Онуфрия Степановича.

- Давай высаживай дверь, разлегся, старый черт! - скомандовала супруга.

- Пожар? - хрипло спросил еще не пришедший в себя Онуфрий Степанович.

- Пожар! Тебе бы только клопов давить!

Ухнув, Онуфрий Степанович навалился на дверь. Дверь застонала, но не поддалась. Онуфрий Степанович разбежался, сколько хватало места, и саданул плечом. Полетели куски штукатурки, зазвенели расположенные наверху на полке пустые стеклянные банки. Однако даже от такого страшного удара дверь не сломалась.

Замечена странная особенность строителей. Почему-то входные двери они делают из тонкой фанеры, почти беззащитными от воров и грабителей (осторожные люди потом обивают ее тонкой броней, врезают по три замка), внутренние же двери изготовляются из особо прочной древесины.

- Поосторожней там! - донеслось из осажденной комнаты. - Стены обрушите!

- Ударим разом все трое! - распорядилась Варвара Игнатьевна.

Осажденные всполошились. Послышались торопливые шаги, визг двигаемой по полу мебели. Очевидно, спешно возводилась баррикада.

- Раз! Два! Взяли!

Удар был ослаблен из-за того, что на подходе Ирочка и Варвара Игнатьевна столкнулись, рикошетом отлетели к Онуфрию Степановичу, тот скосился вправо и ударился не посередине двери, а у косяка. Но все же дверь дала длинную зигзагообразную трещину.

Как ни странно, но эта трещина отрезвила нападающих, в первую очередь женщин.

- Не стоит ломать дверь, - сказала Ирочка. - Потом где ее достанешь?

- Да, - согласилась Варвара Игнатьевна. - Лучше мы их возьмем измором. Установим дежурство и будем глушить сковородкой по одному, как сусликов. Надо кончать этот бардак!

Обрадованный окончанием штурма, Онуфрий Степанович попытался было улизнуть, чтобы продолжить прерванный сон, но был ухвачен за шиворот супругой.