Экспедиция идет к цели - [83]
Пушкарев стал тихонько напевать на монгольский мотив песенку, которую не раз слышал в здешних местах:
Итак, они остаются с Валей в Гоби! Полная самостоятельность: дерзай, открывай, бесконечно разъезжай по горам и степям, дыши вольным ветром… Разве не к этому рвался всегда? Он даже не верил в такую легкую победу: пришел, сказал — и пожалуйста!
Страх возмездия гнал Бадзара и Накамуру в Ноян-Богдо. Только в этом затерянном в горах месте они могли чувствовать себя в безопасности. Во всех аилах уже знали о событиях, и знакомый Бадзара перепугался насмерть, увидев беглецов. Он, правда, ничего не сказал аратам, но верблюдов и коней дать отказался. Бадзару, обладателю несметных стад и табунов, пришлось воровать чужих верблюдов. Всюду беглецов подстерегала опасность. К колодцам они подъезжали только ночью. Бадзар был без шапки, его халат изодрался, лицо высохло, щеки ввалились.
Но самое страшное было впереди. Предстояло пересечь безводную степь, усеянную черной галькой. Там не было ни юрт, ни колодцев. В раздобытых воровским способом бурдюках плескалась вода. Но ее могло хватить только на половину пути.
— Ничего, — ободрял японца Бадзар. — Будем пить по глотку, может, хватит. Я знаю один колодец на полдороге к Ноян-Богдо. Как-нибудь доберемся. Колодец Дзагиин-усу.
Японец хмуро молчал: трудная дорога пугала его. Он решил, что, встретившись с Карстом, сразу же назовет себя, и этот контрабандист будет относиться к нему как к равному.
Воду пили по глотку, и все же она поразительно быстро убывала.
— Ты слишком много пьешь, — сказал Накамура Бадзару. — Я сам буду выдавать тебе воду.
Тяжелый зной лежал над черной, сверкающей от пустынного загара равниной. В ушах стоял неумолчный шум, глотку сводило судорогой от страстного желания пить, и нигде не было заметно ни признака жизни.
Накамура ощущал безвыходность своего положения и делал все, чтобы только спастись. Теперь он совсем не давал пить Бадзару. На привалах старик умолял его, становился на колени, плакал.
— Если будешь приставать, размозжу тебе голову! — крикнул японец.
— Убей меня, убей, но дай глоток воды…
Бадзар был пока нужен Накамуре: он знал дорогу в Ноян-Богдо, и Накамура иногда поил его.
Но судьба, в которую так верил японский разведчик, на этот раз изменила ему. Когда беглецы спустились в глубокий сайр, где, по словам Бадзара, должен быть колодец Дзагиин-усу, то обнаружили, что вода из него ушла. Глубоко внизу блестело высохшее дно.
Накамура окинул взглядом раскаленные пространства, безжизненное русло, неторопливо вынул пистолет и выстрелил в голову Бадзара. Старик дернулся и замер.
Накамура вспомнил штаб Квантунской армии, полковника Макино, который вовлек его в эту историю, и понял, что никогда не увидит шумных улиц Чанчуня. И для него все было кончено…
Нити заговора вели к профессору Бадраху. Заговор был раскрыт во многих монастырях восточных и южных сомонов. И как бы ловко ни маскировался Бадрах, он понял, что его вот-вот арестуют. А в свидетелях недостатка не будет…
Теперь он все яснее осознавал: заговор с самого начала был обречен на провал. Японцам сейчас не до заговора в Монголии: Красная Армия разгромила их наголову у озера Хасан. На их помощь рассчитывать не приходится.
Пора уносить ноги. Бежать за границу! Но в том мире, куда надеялся сбежать Бадрах, как ему было известно, человек, не имеющий денег, может быть лишь жалким рабом других, игрушкой чужих прихотей.
Бадрах до сих пор не мог забыть тех унижений, какие пришлось перенести за годы пребывания в Кембриджском университете. Здесь учились дети состоятельных родителей, для которых Бадрах был просто цветным, дикарем, парией. Его сторонились, не принимали в студенческое общество. Если бы он был сыном князя или хана, тогда другое дело. Он был сыном обыкновенного богатого кочевника, и с ним могли не считаться. Даже профессор Джеймс Ганн, взявший Бадраха под свое покровительство, каждый раз после их встреч тщательно мыл руки с мылом и делал это иногда в присутствии Бадраха, без всякого стеснения. Гигиена есть гигиена, а эти цветные источают грязь и заразу…
Узнав, что мать Бадраха, Чахэ, первая жена Бадзара, была тангуткой, Ганн заинтересовался.
— Выходит, вы наполовину принадлежите тангутам, — сказал он. — У Чингисхана была жена тангутская принцесса. Ее тоже звали Чахэ. Удивительное совпадение.
— Мой отец ходил на поклонение в Лхассу и на обратном пути, в Лавране, присмотрел красивую девушку, или, по-тангутски, си-ма, очень бойкую, сразу признавшую его своим си-ли, то есть парнем, и увез ее в свое кочевье, вернее, украл. У меня есть тангутское имя — Чамру: так назвала меня мать.
— Тангуты — любопытный народ, хоть и отъявленные разбойники, — говорил Ганн, прекрасный знаток Востока. — Чем-то они похожи на цыган; возможно, у них один родословный корень с индийцами — кто знает? Во всяком случае, я не стал бы причислять их к восточно-тибетским племенам. Западное Ся тангутов, существовавшее с одиннадцатого по тринадцатый век, было воистину великим государством, вобравшим в себя Северный Тибет, области Алашаня и Ордоса. Знаете, кто объявил себя первым императором вашего Великого тангутского государства!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Михаил Сергеевич Колесников известен читателю своими книгами «Сухэ-Батор», «Рудник Солнечный», «Повести о дружбе», «Удар, рассекающий горы» и другими.Бескрайняя сибирская тайга, ковыльные степи и знойные пустыни Монголии, Крайний Север, новый Китай — вот та обстановка, в которой живут и действуют герои его произведений. Это мир сильных, мужественных людей, непреклонно идущих к своей цели и побеждающих. Это мир, насыщенный романтикой дальних странствий.Судьба военного журналиста забрасывала М. Колесникова в самые отдаленные уголки нашей Родины; побывал он и в Монголии, и в Китае, и в далекой Индонезии, и в других местах.Сборник рассказов «Большие расстояния» посвящен людям ратного труда — солдатам, матросам и офицерам.М. Колесников — член Союза советских писателей, член редколлегии журнала «Советский воин».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В творчестве Михаила Колесникова большое место занимает тема рабочего класса и научно-технической революции (повесть «Розовые скворцы», роман «Индустриальная баллада» и др.).Читателю также известны его произведения историко-революционного жанра: «Все ураганы в лицо» — о М. В. Фрунзе, «Без страха и упрека» — о Дм. Фурманове, «Сухэ-Батор», книги об отважном разведчике Рихарде Зорге…В книгу «Право выбора» входят три повести писателя: «Рудник Солнечный» — о людях, добывающих руду на одном из рудников Сибири, повесть «Атомград» — о проектировании атомного реактора и «Право выбора» — о строительстве атомной электростанции.Произведения эти посвящены рабочему классу и научно-технической интеллигенции, тем решающим процессам, которые происходят в советском обществе в наши дни.
Из предисловия:...Молодой коммунист кузнец Сергей Алтунин, знакомый нам по роману «Изотопы для Алтунина» ("Роман-газета", 1974, № 19), в новой книге получает диплом инженера и становится хозяином родного кузнечного цеха. Алтунин видит, что цех работает с хронической недогрузкой, неритмично. Он ищет путей к принципиальной перестройке работы. Но оказывается, что такая перестройка упирается в проблему полной реорганизации управления и других цехов, а в конце концов - в проблему поглощения крупными заводами небольших однотипных заводов...
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Монография составлена на основании диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук, защищенной на историческом факультете Санкт-Петербургского Университета в 1997 г.
В монографии освещаются ключевые моменты социально-политического развития Пскова XI–XIV вв. в контексте его взаимоотношений с Новгородской республикой. В первой части исследования автор рассматривает историю псковского летописания и реконструирует начальный псковский свод 50-х годов XIV в., в во второй и третьей частях на основании изученной источниковой базы анализирует социально-политические процессы в средневековом Пскове. По многим спорным и малоизученным вопросам Северо-Западной Руси предложена оригинальная трактовка фактов и событий.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.
"Предлагаемый вниманию читателей очерк имеет целью представить в связной форме свод важнейших данных по истории Крыма в последовательности событий от того далекого начала, с какого идут исторические свидетельства о жизни этой части нашего великого отечества. Свет истории озарил этот край на целое тысячелетие раньше, чем забрезжили его первые лучи для древнейших центров нашей государственности. Связь Крыма с античным миром и великой эллинской культурой составляет особенную прелесть истории этой земли и своим последствием имеет нахождение в его почве неисчерпаемых археологических богатств, разработка которых является важной задачей русской науки.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.