Экспедиция идет к цели - [22]

— А почему бы не купить сразу у артельщиков? — спросил Пушкарев.

— Артель пока маленькая — всего шестьдесят хозяйств, это бедняки. Они все отдадут нашей экспедиции, если попросим. Но нам нужны лучшие лошади. Стоит ли артельщиков на первых же порах лишать лучших лошадей? Да и весна в этом году никудышная, много лошадей у них пало от бескормицы. Конечно, наведаемся и к ним. Но сперва попытаем счастья у Бадзара. Не обеднеет!

— У Бадзара сын ученый, — подал голос Тимяков, — пусть старый нударган выручает науку.

— А что такое нударган? — поинтересовался Пушкарев.

Сандаг и Тимяков рассмеялись.

— Нударган? Кулак, значит. Не забывайте: в Монголии есть еще кулаки. И князья есть, хоть и без подданных.

Бадзар встретил гостей на пороге.

— Сайн байну, Бадзар-гуай! — приветствовал его Тимяков.

— Спасибо. Гостям всегда рады, — ответил по-русски Бадзар. — Проходите, милости просим.

Им пришлось согнуться, чтобы пролезть в дверцу юрты. Тимякову и раньше много раз приходилось бывать в гостях у монголов. Налево от входа в юрту обычно висели уздечки, седла и другой инвентарь. Направо располагалась женская половина с домашней утварью. Но в юрте Бадзара не было ни седел, ни бурдюков с кумысом и кислым молоком. Всюду лежали дорогие ковры. В северной части стояли золоченые статуэтки бурханов, медные чашечки, налитые чаем с молоком, — жертвы богам, висели четки, бусы и другие принадлежности культа. Здесь же помещалась рамка с портретом Калинина, а также фотографии сына, Бадраха. На одной из них Бадрах сидел, обнявшись с американским палеонтологом Эндрюсом. На другой — в обнимку с известным шведским путешественником Свеном Гедином.

Заметив, что гости рассматривают фотографии, Бадзар улыбнулся и сказал:

— Мой сын, что верблюжья колючка — на вид невзрачен, а корни пустил глубоко. Ученый… Не в меня пошел. — Бадзар на минуту вышел из юрты. — Угощенья не отведав, длинных речей не заводят, — усмехнулся он, возвратясь.

Вошли две девушки в шелковых халатах. Меньшая держала поднос с серебряным кувшином и тремя чашками. У другой в руках был хур с грифом в виде конской головы.

— Мои приемные дочери, — пояснил Бадзар. — Старуху отправил на горячий аршан — лечить ревматизм, а они занимаются хозяйством.

Девушка с хуром уселась на войлок у ног гостей, тронула струны, и юрту наполнили тягучие, как скрип колес, звуки.

Гости терпеливо слушали музыку, ели жирную баранину, хотя им хотелось поскорее завести разговор о деле. Но Бадзар не спешил. После баранины принесли лапшу — гурельтэхол — и бутылку советского шампанского. Потом стали пить жирный соленый чай.

«Ну, теперь это чаепитие затянется часа на три, — недовольно подумал Сандаг. — Лениво живет, старый черт!» И, не выдержав, сказал:

— Мы к вам по делу. Для экспедиции нужны кони… за деньги, конечно. Уплатим не торгуясь.

Бадзар помолчал. Закурил трубку.

— Хорошо, — наконец проговорил он. — Через неделю поеду осматривать дальние табуны, приведу лошадок. Вам ведь нужны объезженные — так я понимаю?

— Нам нужно сейчас, сегодня же…

— Куда спешить? Дней в году много, — протянул Бадзар. — Зачем так быстро нужно?

— Разъезжать будем по маршрутам.

— Через неделю — не раньше, — твердо ответил старик.

— Ну, а если раньше? Заплатим больше.

Бадзар улыбнулся сквозь редкие усы.

— Зачем много денег? Здесь не конный базар. Вы — друзья моего сына. Друзей надо выручать. Эй, Жадамба, собачья блоха, завтра же отвези ученых людей к объездчику Яримпилю… ну, на дальнее пастбище, — пусть выберут таких коней, каких пожелают! Там у меня лучшие. Семь лошадок могу дать. Потом еще дам. Заходите чаще в гости; культурных людей здесь, кроме ветеринара, нет, совсем диким человеком стал, как алмас.

— Приятный старичок, хоть и нударган, — шепнул Пушкарев Тимякову.

Сандаг, не ожидавший от Бадзара такой покладистости, даже растерялся. Будут лошади — можно вовсю развернуть работу! Правда, семь коней — мало, но где взять?

Пожелав хозяину счастливых кочевок, они вышли.

— Семь коней! — проворчал Сандаг. — Для нас это — капля в море. На первый случай, конечно, обойдемся. Да и то… не будешь всякий раз гонять машину на буровую, жечь бензин. Агроному лошади нужны. Геологам тоже нужны. Микробиологу, почвоведу… Э-э-э, всем надо! Вот что, товарищи: раз у нас организационный период, то и займемся организацией — идем в артель Аюрзана! Он подскажет, где лошадок и верблюдов купить.

Они поехали в объединение.

Аюрзан, Сандаг и Тимяков были старыми друзьями. Пушкарев безмолвно наблюдал за председателем объединения. Ему сразу понравилось широкое добродушное лицо этого человека. Его чуть косо поставленные глаза с толстыми нависающими веками светились таким неподдельным юмором, что невольно хотелось улыбаться.

Аюрзан взял Сандага за руку и повел к сенокосилке. Араты расступились, давая им дорогу.

— Вот о такой машине я и мечтал! Спасибо, что привезли.

Аюрзан бережно провел шершавой ладонью по ярко-зеленой поверхности сенокосилки, сказал:

— Я побывал в Цзамтуйском объединении — там в прошлом году заготовили пять тысяч центнеров сена. Чистого дохода — семь миллионов тугриков. Богато живут цзамтуйцы. Жаль, членов партии у нас мало — я да Арабдан. Бадзар аратов уговаривает, чтобы в объединение не шли. И сладить с ним трудно — опутал всех долгами.