Саджи, обратившись к Индексу, стер у меня способность «Читателя» и едва открытую способность «Видящего». Видящего Система прямо на границе открыла! Считай, что меньше минуты ей владел. А княжна, как крестная, участвовавшая в получении мной гражданства в Российской Империи, дала мне ник «Кощей» — уж больно часто я выживал в смертельных ситуациях. Но на этом всё не закончилось!
Саджи! Уничтожил! Заражённую Древними половину моей души! Тот факт, что я выжил после такого надругательства можно назвать величайшим чудом из всех возможных чудес. Как выяснилось, у меня просто нереальная жажда жизни. Только вот выжить и остаться в себе не одно и тоже.
Пограничники доставили меня домой, и я, наконец, встретился с мамой и сестрой, приехавшими на другом Поезде. Княжна Романова в извинение за свои нападки выбила из казны государства двухэтажный дом и денежную компенсацию за пережитый теракт. Наш дом находился в посёлке Жуки Челябинского региона, находящийся уже внутри стен Российской Империи. Раньше он назывался Чангарским, но после чистки культистов в правящих кругах Империи и взятия курса на сближение между Российской Федерацией и Империей многие названия мест в Тальзеуре стали переименовывать под их Земные аналоги. Так мы получили свой дом в Империи.
Я не попал под обязательный военный призыв Империи, так как был, во-первых, одарённым. А во вторых, из-за потери половины души меня даже придурком можно было назвать исключительно в виде похвалы. Я не понимал ни кто я, ни что я, ни что делаю, ни о чем думаю. Ни чувств, ни эмоций. В таком состоянии меня и подобрали на границе. Я даже рассказать не мог, что со мной произошло!
А потом в моей жизни появилась Марина. Не знаю, какая сила меня потащила через трёхметровую живую ограду на участок соседей по посёлку, но с задачей я справился. А там, посреди лужайки за домом, под навесом сидела она. Моя Марина! В плотно запахнутом халате и домашних тапочках, она в одиночестве пила утренний кофе и смотрела на рассвет. А тут бац, и с забора на участок заваливается незнакомый парень в невменяемом состоянии.
Марина тогда с трясущимися от накатившего страха руками убежала в дом и заперлась. А я сел на второй свободный стул в беседке и стал ждать. Просто ждать. Не знаю чего. Говорю же, меня тогда и дураком назвать было сложно. А Марина, после того, что с ней сделали те шестеро грязнокровок, до смерти боялась мужчин. Я весь день просидел в беседке, даже не понимая, что замёрз. Родные развели панику, не представляя, как я мог уйти из закрытого сада. А вечером домой вернулась Василиса Бринн, бабушка Марины, и, угостив меня чашечкой чая, вспомнила, что у новых соседей вроде как есть ополоумевший сын двадцатичетырёх лет. В общем, бабуля отвела меня домой…
… А на следующее утро я вернулся в беседку. Не знаю зачем. Меня тянуло к Марине, как металл тянется к магниту. Она снова убежала, а меня опять отвели домой. Я вернулся спустя час и стал ждать. Просто ждать… чего-то. Грозы, землетрясения, нападения северных варваров. Не знаю чего. Я просто ждал, что что-то произойдёт.
Так прошёл второй день.
Потом третий.
На четвёртый день Марина убежала из беседки неторопливо, уже прекрасно зная, что я за ней не побегу.
На вечер пятого дня вечно охающая бабуля Василиса впервые меня угостила горячим кофе и я обжёгся. Не знаю, о чем мы тогда говорили. Я все ещё чего-то ждал.
На шестой день Марины не было утром в саду. А вечером седьмого она сама ко мне вышла с кофе, едва не разлив его трясущимися руками. Села напротив, пододвинула горячий напиток ко мне. Лицо бледное, руки скрещены и судорожно сжимают плотный банный халат. Я тогда впервые улыбнулся. Не знаю чему… хотя нет, знаю. Я дождался её. Мою Марину!
Одна раненая душа начала исцелять другую. Побитая жизнью девушка заново научила меня есть! Пить! Думать! Рассказала о семи уровнях логического мышления и о том, что такое психическая сфера человека. Она… она, как любящий человек, дала мне истинное имя! «МакКлауд — тот, кто не умирает.» Имя, вокруг которого и начала заново собираться моя личность.
О боги! Мне плевать, что думают соседи и другие люди. Мы любили друг друга! Мы искренне старались исцелить раны на наших умах и сердцах. Плевать на то, что Марина ведьма и инквизиция однажды может прийти к ней в дом и забрать её у меня. Здесь и сейчас она со мной. И я её люблю! Люблю всем своим разбитым сердцем и тем, что осталось от моей души.
По мере того, как моя личность восстанавливалась, попутно проходя реконструкцию духовных сфер, начали возникать проблемы с гормональным фоном. Гормоны регулируют поведение человека. В моём случае, из-за травмы души, поведение управляется эмоциями, духовными порывами и логическими размышлениями. Мой нынешний гормональный фон в несколько раз превышает смертельный уровень для обычного человека. Чтобы не умереть от столь дикого дисбаланса, Марина разработала магическую татуировку «Духовного фокуса», которую надо набить на грудь в районе сердца. Её нанёс вышедший на связь Бор — тот самый татуировщик, которого я несколько раз спасал, пока мы пробирались к людям через Дикие Регионы Тальезура. А Марина сделала кулон «Ментального защитника», работающий вместе с татуировкой, чтобы ни мысленно, ни физически я не выбивался за рамки нормы.