Экспат - [39]

— Отделение, вы где, чтоб вас поперек за горло!

Выстрелы за стеной резко участились (в звуки примешались трески лазера), а затем так же резко — заглохли.

— Не боись, шеф, — коротко бросил Генрих и Эрнест услышал его голос где–то близко. Вскоре его заместитель вышел из опасного ранее проёма вместе со вторым «сыном». — Мы решили зайти с тыла.

А. Н. кивнул.

— Доложить потери, — хрипло спросил он.

— Ленни подстрелили бедро и руку. Выкарабкается, — сквозь зубы говорил в сеть Александер. — Сам цел, так, слегка шумит после взрыва. Сога отбегалась. Голову…

— Знаю, — грубовато оборвал его Эрнест. — Франсуа, как там твои?

— Одного ты видишь. Анри зацепило, когда в левом коридоре подавляли второй пулемет. Кровившего сейчас тащат наверх, он без сознания. Подраненый — в строю, тоже лез на пулемет. Цел.

— Ясно, — кивнул А. Н. Ему не нужен был настолько подробный доклад, но сейчас перед ним был союзник, потерявший половину отделения. И его не следовало отпускать далеко, когда первый шок пройдёт. — Держись рядом. Сколько тел, уже посчитали?

— У меня на виду не меньше шести.

— Ещё пятеро в коридоре, — прохрипел Марв. Его щёку спешно обрабатывали ударными дозами биогеля.

— Александер…

— Кого–то недосчитаешься, командир! — раздался приглушенный бетоном голос. Франсуа и Эрнест переглянулись, кивнули появившейся паре: «Прикройте», и дернулись вперед, к хлипкой лестнице у люка на крышу. «Сын» на ходу выпускал из подсумка «стрекозу» — отличный и небольшой (как ни странно, размером с земную стрекозу) биобот. Автономность невысокая, зато не соединялся с владельцем шлангом.

Франсуа отстучал по наручу. В углу очков появилось изображение с дрона, а чип боевого сопряжения стал строить модель крыши. Три человека с оружием. Пять девушек, стоят в ряд на коленях. Некоторые из присутствующих наверху — ранены. Все присутствующие там же — сильно нервничают.

— Командир, не дури! Выходи сам, мы передадим условия! Трогать не будем, честное слово честного бандита!

Франсуа дёрнулся к люку. Эрнест неожиданно для себя остановил его. Да, у «сына» была броня. И алая броня в разы лучше десантного набора костяного цвета. Даже после десятка попаданий. Но Эрнест шумел приказами на всё здание, «не тот» человек мгновенно разрушит хрупкое перемирие, которое возникло сейчас. А. Н. крикнул:

— Ну допустим, я выйду! Но сам понимаешь, нечестного бандита валить будут медленно!

— Обижаешь, безопасник! Мы правила понимаем!

Эрнест кое–как поднялся по хлипой, сколоченной из досок и брусов лестнице. Поднял руки. Огляделся. Действительно, девушки. Какие–то выглядят как стереотипные проститутки, какие–то, судя по сверкающим имплантам — залетные пташки, как минимум из дорогого квартала «Бесильни». А одна так и вовсе щеголяла в явной корпоративной форме — строгой и минималистичной. И оттого выдававшей наличие денег сильнее, чем толстенная золотая цепь у подозрительно знакомо выглядящего «командира» похитителей.

— Ну вот, а я‑то думаю, где же я тебя слышал, командир, — лыбился облегченно худощавый подросток. Лицо — более жёсткое. Нос так и не оправился после встречи с чемоданом экс–комбатанта, плюс пара мелких, ещё розовых шрамов. Подстрижен более модно. То есть — ещё короче и с более резкими формами оставшихся волос. А ещё татуировок — прибавилось. И в руке — лазпистолет вместо древнего кинетического. — А казался ведь лохом тем ещё, блин.

— Ты тоже. А как же «Проклятая двенашка»?

— Нас трое в ней и было, безопасник. Один ушёл в легал, второй стал «кислым», как и я. Лежит правда, теперь, у пулемёта на втором этаже. Жалко блин, хороший был бык.

— А девочек тебе не жалко?

— А они уже не девочки давно. Я сам проверял, — усмехнулся тонкий вожак, прохаживаясь под одобрительный гогот не сходящих с места отморозков. Остатки банды не расслаблялись.

— Какой смелый. В участок влез, заложников набрал…

— Э, нет, папаша. Они все сами пришли. По делам. Не ко мне, к Весельчаку Димми. Но Весельчак захотел непременно повысить моральный дух и, видимо, сам стал духом, — хохот. Недоросль вдруг перестал улыбаться и напустил на себя суровый вид, — В общем, поступим так, командир. Ты нам — три десятка «бусин», по пять за каждую дешевую шлюху и десять за одну дорогую. Ва́лите в конец зала для совещаний на первом этаже. Мы уходим и оставляем товар. Вы возвращаетесь и становитесь героями. Как тебе идея?

— У меня нет даже одной бусины.

— Зато у французиков есть. Они же часто все поголовно с наградами, ты не знал?

— Хм, нет, — оттянул воротник Эрнест.

— Ну так что, спросишь? Рекомендую шагать, папаша.

— Не думаю, — холодно ответил Эрнест, у которого боевое сопряжение не переставало работать ни на секунду.

В тот же миг, как вожак начал поднимать руку, давая сигнал к казни, пол пробил ярко–синий луч, испепеливший одного бандита. И сильно обжегший заложницу, однако сейчас это не важно. Важен только второй бандит, прыгнувший с места от ряда вскочивших девушек. Его Эрнест убил из лазпистолета прежде, чем повернуться к вожаку.

А вожак был очень не прост. Судя по высоте прыжка, у него тоже были биомышцы. Перелететь на соседнюю крышу, даже под неточным огнём Эрнеста, было делом трёх секунд. Упасть в узкий проулок, непростреливаемый сверху — двух. А слушать громкие и разнообразные ругательства он мог вплоть до выхода из Пыльника.