Экспанты: Вторжение - [29]

— Леша с тобой ничего не случилось? — в голосе по-прежнему была тревога.

— Ничего, а что могло случиться?

— Час назад заходил к нам домой участковый. Отец ангину подхватил поэтому сидит дома, вот участковый его и застал. Он сказал, что тебя военкомат ищет — какие-то документы потеряли. Ну, отец ему объяснил, что ты снимаешь квартиру и живешь отдельно, но он передаст тебе, когда ты вернешься из командировки. Даже набрал тебя на мобильный, но тот был вне зоны досягаемости. Решили, что еще летишь. Участковый спрашивал телефон съемной квартиры, но ты ж знаешь, что отец такие вещи не запоминает.

— А ты запоминаешь, — как можно веселее прокомментировал Алекс, — и, кстати, как ты его запомнила?

— А ты же звонил мне из дому на мобильный, когда год назад свой уже терял свой мобильный, вот я его и записала его тогда. Вечно ты у меня все терять любишь.

— Ну ладно, ладно. Все, мам, не беспокойся я дома — буду отсыпаться. У нас же с Байкалом разница пять часов. Что-то в сон клонит.

— Ну отсыпайся, отсыпайся, а на выходные не забудь к нам. Ой! Подожди! Чего ж я звонила! Через полчаса после того как отец мне позвонил рассказать об участковом, звонит девушка. Говорит, что с работы и что тебя начальство разыскивает, а на мобильном ты не отвечаешь. Я ее спрашиваю, а разве вы уже прилетели, а она мне говорит, что уже часа три как должны были прилететь. И попросила, если найду тебя, передать, что совещание в шесть вечера. Вот я и разволновалась — стала тебе звонить, ты же всегда звонишь когда прилетаешь.

— С работы? А она не сказала, как ее зовут?

— Сказала, но я не запомнила.

— Ну ладно, мама, будем считать, ты меня не находила, тут спать охота, а они со своим совещанием. Все, мама, целую. Отцу привет, с военкоматом все решу, не беспокойтесь.

— Ну, хорошо, что все нормально. Пока. В субботу не забудь заехать с фотографиями с Байкала.

— Обязательно, мам.

Алекс положил трубку.

"Изящно вычислили…Сколько у меня времени? Пять-десять минут. Эти из клуба же рядом" — операция со звонком с работы впечатлила Алекса. Как точно просчитали поведение взволнованной матери.

Он кинулся в комнату. Быстро забросил в рюкзак к ноуту внешний винчестер, КПК, запасные джинсы, свитер, белье. Одел лыжную куртку, натянул спортивную шапочку и спортивные противосолнечные очки. Хоть на улице лежал снег, но весна брала права в свои руки все крепче, и смеркалось уже ближе к семи. Если у милиции есть его портрет, то лучше днем все-таки пользоваться очками.

Сборы заняли минуты две, но когда он выглянул из окна кухни, которое выходило в сторону парадного, то увидел быстро подъезжающую черную тойоту. В душе появилось дурное предчувствие, которое не подвело. Не успела машина остановится, как распахнулись задние двери и появились двое, один, как и предположил Алекс, был из клуба. Они быстро направились в подъезд. Из водительской двери вышел третий, стал огладывать двор, но остался возле машины.

"Не успел. Пока с матерью говорил, они уже выезжали" — такая сообразительность явно запоздала — преследователи уже были в подъезде.

По дороге к Москве на сумасшедшей скорости неслись два Мерседеса-кубика с включенными мигалками. На заднем сидении второго автомобиля Бурковский, отгородившись от водителя тонированной перегородкой, слушал доклад сотрудника оперативного управления.

Бурковского все еще мутило после приземления полчаса назад — Миг-25 это не бизнес-авиация, назвать полет в нем комфортным никак нельзя. Так что теперь приходилось и в суть вопроса вникать, и с организмом бороться.

Руководитель оперативной группы, выделенной ему для работы в Москве, был Олег Звягин, не приметный парень моложе его, Дмитрия, лет на пять. Такого встретишь лицом к лицу в лифте и не через пять минут не сможешь описать. Манера говорить выдавала, что в организацию Олег попал из контрразведки — обычная ситуация для сотрудников оперативного подразделения не только в России.

— Алексей Хараламов попал в поле нашего зрения 11 лет назад. Они с товарищем создали проект Энтхилл, который обнаружил эффект экстрафакультивности в Интернете.

Бурковский удивленно посмотрел на Звягина. Олег всего руководитель небольшой оперативной группы. По сути, это одна из низших ступеней в силовой иерархии, а информация об эффекте экстрафакультивности — одна из наиболее закрытых тем Организации. Бурковский сам узнал о ней только после посвящения.

— Вы о нем знаете? — перебил он Олега.

— О Харламове? — вопрос застал врасплох, и на лице Олега выразилось недоумение. — Ну да, я собрал…

— Нет, об эффекте экстрафакультивности.

— Не знаю, этот термин был в досье, но я могу взять более подробную информацию.

— Думаю, вы ее не получите, — улыбнулся Бурковский. — Продолжайте.

— Во время участия в проекте Энтхилл Харламову было пятнадцать, и он еще учился в школе, но отдел рекрутинга, конечно, взял его на заметку. Особое внимание он привлек, когда анализы, из образцов, взятых при прохождении медкомиссии в военкомате, показали, — Звягин посмотрел в свои записи, — чистоту генетических данных. Проект Энтхилл принес ему значительную сумму, а именно порядка ста тысяч долларов. В последний год учебы в школе вел разгульный образ жизни, проходил лечение от наркомании. В высшее учебное заведение не поступал, полностью посвятив себя программированию и хакерской деятельности. В Сети был известен под именем Умка и приобрел значительный авторитет в этих кругах. После исполнения Харламову восемнадцати лет Отдел рекрутинга начал привлекать его к сотрудничеству с целью последующей вербовки, причем сразу в подразделения центрального аппарата. Именно для этого полгода готовилась операция с подключением спецслужб.