– Ну, может, вы и правы, Григорий Давыдович… – задумчиво тру я лоб – напомнить о себе никогда не помешает. Свяжитесь с редакцией Комсомолки, все-таки Вера у них работала. А на завтра вызовите Катю, я сам с ней поговорю.
– Только помягче с ней, Вить. Девочка молоденькая, простоватая – она даже не понимает, что никаким боком не вписывается в солистки «Red Stars». Я попытался ей тонко намекнуть, но…
* * *
…«The Show Must Go On» производит на Клаймича ошеломляющее впечатление. И это ведь была всего лишь скромная караоке-версия! После того, как затихают последние аккорды, директор долго молчит, уставившись в одну точку.
– Не понравилось…? – осторожно спрашиваю я, откашливаясь. Черт, чуть связки себе не порвал на последнем припеве!
– Как ТАКОЕ может не понравится?!! – поднимает он на меня глаза – Это лучшее, что я слышал, и лучшее, что ты пока написал. Правда! Каждый раз, слушая твою очередную песню, я думаю, что лучше уже ничего сочинить нельзя – это вершина. И каждый раз я ошибаюсь, недооценивая тебя. Раз за разом…
Я скромно пожимаю плечами и отхожу к окну, пряча чувство вины за смущением. Морочить голову человеку, которого я очень уважаю, с каждым разом все неприятнее. Стыдно даже не за то, что я присваиваю чужие песни – этому у меня как раз есть благородное оправдание – не для себя, для родной страны стараюсь! Стыдно потому то, что обманываю самых близких людей. А с Григорием Давыдовичем мы уже столько испытаний пережили вместе, сколько не каждым родным выпадает.
– Вы же должны понимать, что я пишу, пока пишется. Но завтра муза может отвернуться от меня, и фонтан вдохновения иссякнет.
– Витя… – усмехается Клаймич – ты уже вполне насочинял себе на почетное место в американском Зале славы рок-н-ролла.
– Да, ладно вам… – смущаюсь я. А потом вдруг понимаю, что и правда – «насочинял». С «The Show Must Go On» я войду в него железно. Но разве это моя главная цель?
Поэтому быстро перевожу разговор на более безопасную и актуальную тему:
– Григорий Давыдович, меня очень беспокоит, вытяну ли я ее на концерте? Вы же заметили, что припев я пою на пределе своих возможностей и все равно не дотягиваю. А по-хорошему, там вообще-то фальцет нужен. Ведь главная задумка в том, что тональность повышается, повышается, повышается – а потом падает. Понимаете?
– Не переживай. Огрехи конечно, есть: и вокал твой сыроват, и аранжировку нужно до ума доводить. Но за две недели мы все успеем исправить. Завтра придет наш новый педагог по вокалу, вот его и озадачим.
Педагог это хорошо. Сам-то я свой голос ни в жизнь не «раскачаю», просто знаний не хватит. А исполнять этот хит в стиле Элтона Джона я принципиально не хочу – слабовато получится, и песня тут же потеряет часть своей энергетики. Вообще замахнулся я конечно, будь здоров! В «Summer Moved On» нужно дотянуть одну ноту в припеве до двадцати секунд, теперь еще и с припевом «Show…» морока предстоит. Но оно того стоит, точно стоит!
– Пойдем, народ порадуем – встает с кресла Клаймич – Музыканты еще от «The Final Countdown» в себя не пришли, а здесь такое… «Show…»
…Прогноз директора оказался точным – обалдели все. А кто-то из парней тихо заметил, что Вера такой песни не заслужила. Но на него тут же шикнули, и правдоруб быстро заткнулся.
– Может и не заслужила… – вздохнул я – но совесть наша будет чиста. Мы должны исполнить эту песню так, чтобы память о Вере навечно осталась в сердцах поклонников. Вот вам слова – учите, готовьте аранжировку, завтра займемся ей вплотную.
На выходе из аппаратной я нос к носу сталкиваюсь с Сашей Валк. В Москву опять пришла жара, женщины усиленно раздеваются – латышка тоже не исключение. Александра пришла в студию в мини-юбке и тонкой белой маечке, которая соблазнительно обтягивает высокую грудь танцовщицы.
– Витя, нам нужно поговорить!
Последнее время у нас с Сашей не все было гладко. После того поцелуя и объяснения мы отдалились и общались только по рабочим вопросам. Я давал указания подтанцовке – она воплощала их в жизнь, и потом все выкладывались на концертах. Новых номеров у рижан пока не будет – наши новые хиты не предполагают подтанцовки. За одним исключением – «I Want It That Way». Я хочу, чтобы номер выглядел как выступление полноценной мальчуковой команды. Причем весьма и весьма «продвинутой» – с качественной мужской подтанцовкой и ультрамодными нарядами, которые Львова уже шьет для нас. Пришло время заняться и хореографией. И вокалом с новым педагогом.
Но Валк и слова не дает мне сказать, сразу набросилась с претензиями. Я кивнул ей в сторону репетиционного зала, а там уселся на подоконник у открытого окна.
– Вить, в коллективе всякие слухи нехорошие ходят – начала Саша, краснея – якобы меня берут на место Веры.
Да, уж… та сцена, когда мы совместно воспитывали Веру, даром не прошла. Коллектив разумеется, заметил наши переглядывания, сделал правильные выводы, закономерно пошли и слухи.
– Я тебе хочу сказать, что категорически против! И вообще это некрасиво!
– Во-первых, успокойся! – взял я Сашу за руку – Во-вторых, по-моему, я внятно сказал на недавнем собрании: на ближайшие гастроли мы отправляемся без третьей солистки. Это не обсуждается. Но давление по этому поводу неизбежно будет нарастать, после Америки нас обязательно попробуют заставить взять третью солистку.
