Экспансия – I - [162]
— У вас слишком хорошее воображение. Не считайте, что все могут себе представить, как топор отчленяет позвонки. Слишком утонченно, да и потом надо постоянно ощущать эту угрозу, чтобы так страшно видеть ее в яви.
— А что, если я ее постоянно ощущал?
— С какого года вы работали на русских?
— А почему не на англичан? Они тоже дрались против Гитлера…
— Мы их запрашивали.
— А про Канариса запрашивали? Что они вам ответили, любопытно было бы послушать… Или у вас фиксируют все договоренности на сотрудничество? Даже на уровне адмирала?
— Не играйте со мной в кошки-мышки, доктор… Я не буду вас опровергать, если вы докажете мне, что действительно не любили Гитлера… И доведете до конца свою мысль о том, что все наци любили фюрера.
— Я не сказал «любили». Они обязаны были его любить. Отступничество в этом деле каралось смертью. Они должны были поклоняться кумиру, чтобы выжить. Но ведь всякий человек, даже дурень, хранит в себе что-то вечное… Чувство собственного достоинства передается человеку с генами, даже рабу. Если б не это, не было бы Спартака… Следовательно, немец был обязан отторгнуть логику и перестать помнить; на самом-то деле его понудили любить Гитлера, понудили считать его гением. Чтобы окончательно не упасть в своих же глазах, немец убеждал себя, что на самом деле родился мессия, на землю пришло откровение, я служу ему, и я счастлив, что могу выполнять эту почетную задачу, потому что именно фюрер сказал, что я принадлежу к крови и духу избранных. В дни побед не так трудно повернуть себя к такого рода строю размышлений, но когда начинаются поражения, ситуация становится более сложной… Немец хотел бы предать проклятого Гитлера, приведшего страну к краху. Человек врожденно презирает предательство, а особенно с тех пор, как легенда об Иуде сделалась предметом изучения в школах. Правда, при этом человека учат тому, чтобы он донес власти на каждого, кто думает не так, как он, одевается не как все, поет не те песни, читает не тех авторов, — словом, всякого, кто хоть в малости выделяется из общей массы… Почему? Да потому, что управлять личностями много сложнее, чем толпой… Признаться, даже когда немцы узнали правду о Гитлере, в том, что ты поклонялся идиоту, психически больному недоучке? Но ведь это плевок себе в лицо, отказ от прожитых лет, предательство друзей, погибших на полях сражений за дело фюрера… Открыто сказать себе, что тобою правил придурок, — значит расписаться в том, что ты полнейшая бесхребетная мразь… Нет уж, всегда легче во всем винить чужих… Винить себя? Это удел мудрецов. Много встречали мудрецов в вашей жизни, а?
— Чем вы можете доказать, что испытывали к фюреру ненависть?
— Ничем… Я бы на вашем месте не поверил ни одному моему доводу… Кроме разве что… Нет, пустое… Я бы не поверил. И все тут…
— Тогда объясните, отчего я не испытываю к вам ненависти, как к остальным наци? Согласитесь, у меня есть достаточно оснований желать смерти всем вам скопом и каждому поодиночке. Отчего же я не питаю к вам холодной, постоянной и мстительной ненависти?
— Черт его знает… Между прочим, я тоже испытываю к вам симпатию…
— Почему?
— Видимо, оттого, что вы умный… Незащищенный какой-то…
— Врожденная немецкая сентиментальность?
— Может быть, — согласился Штирлиц. — Во всяком случае, даю вам слово: я отношусь к вам с симпатией. Так что вносите свое предложение… Вы же пригласили меня не только для того, чтобы наслаждаться историей, гуляя по местам Изабеллы и Филиппа…
Роумэн посмотрел на Штирлица, не поворачивая головы, только скосил свои круглые иссиня-черные глаза; белки были воспаленные, с желтинкой; много пьет, подумал Штирлиц; так пьют, если на сердце муторно; когда все в порядке, человек просто весел, это ж так приятно — эпикурейское расслабление, отрешение от реальностей бренной жизни, воспарение мечтаний; он трезв, как стекло, а ведь утром пил, и ночью, видимо, тоже, причем немало.
— Верно, — откликнулся, наконец, Роумэн. — Я пригласил вас, чтобы внести деловое предложение…
— Я его выслушаю, — сказал Штирлиц. — Я думаю, это будет интересное предложение. Как думаете, за кем сейчас следят? За вами или за мной?
— За вами.
— Почему?
— Потому что я попросил об этом.
— Зачем?
— Хочу знать все ваши контакты.
— Кого вы об этом просили?
— Это мое дело… Вопрос бестактен, вы же понимаете, что я не отвечу…
— Но это не был полковник Фернандес?
Роумэн снова скосил глаз на Штирлица: откуда он мог знать про Фернандеса? Только Эронимо и я знаем о нем и о том, что я обещал оказать его сыну внимание в Нью-Йорке, когда парень отправится туда на учебу… Откуда эта информация? Не мог же Эронимо сказать ему об этом? А почему — ему? Разве невозможен кто-то третий?
— И на этот вопрос я вам не отвечу, доктор.
— Зря.
— Считаете?
— Я не считаю… Это б полбеды — «считаю». Я убежден.
— Почему?
— Потому что следят не за мной.
— За мной?
— Да.
— Как давно?
— С тех пор, как вы стали получать письма…
Роумэн удивился, не уследил за собой, обернулся к Штирлицу:
— Письма? Какие?
— Не знаю. От какого-то красного…
— Я?! От красного?! Да вы с ума сошли! Кто вам об этом сказал?
— На мою бестактность вы отвечаете своей? Как вы мне не ответили, так и я вправе промолчать…
Повесть «Противостояние» Ю. С. Семенова объединяет с предыдущими повестями «Петровка, 38» и «Огарева, 6» один герой — полковник Костенко. Это остросюжетное детективное произведение рассказывает об ответственной и мужественной работе советской милиции, связанной с разоблачением и поимкой, рецидивиста и убийцы, бывшего власовца Николая Кротова.
В романе заслуженного деятеля искусств, лауреата Государственной премии РСФСР Юлиана Семенова, разоблачаются попытки сговора нацистских главарей с наиболее агрессивной частью военно-промышленного комплекса США в период второй мировой войны. Роман построен на документальной основе. Главный герой романа – дзержинец-интернационалист М. М. Исаев (Штирлиц).
Приказано выжить — единственный приказ, которого нет в уставах. Однако жизнь, купленная ценою бесчестия, не жизнь — это для разведчика закон совести.Весна 1945 года. Дни Третьего рейха сочтены. Советский разведчик полковник Исаев по распоряжению Центра вновь возвращается в Берлин. Исаев блестяще справляется с заданием, но — такова уж судьба у разведчиков — внезапный арест, побег, тяжелейшее ранение и вынужденный переезд в Италию, а затем в Испанию на долгие месяцы разделяют его с Родиной-победительницей, с триумфом Победы своих соотечественников.
После удачного завершения операции по разоблачению нацистских преступников, окопавшихся в Аргентине, Штирлиц возвращается в Москву. Однако на Родине его ждут не награды, а новые испытания. Шантаж, интриги и ненависть — вот с чем сталкивается он в кремлевских коридорах. В этой изматывающей игре со смертью непросто отличить своих от чужих, и только выдержка и профессионализм настоящего разведчика помогают Штирлицу высвободиться из смертельных сетей спецслужб.
Июнь 1941 года. До вторжения Германии в СССР остались считанные дни. Опасаясь чрезмерного возвышения не знающей поражений германской армии, Гиммлер через руководителя политической разведки Шелленберга начинает операцию по дискредитации Вермахта. Разменной картой в этом деле должна стать Организация Украинских Националистов Бандеры (ОУН-Б), которые считают, что с приходом в Украину гитлеровцев можно будет провозгласить независимое украинское государство. Непосредственное осуществление акции поручено Штирлицу и он (уж поверьте) приложит все усилия чтобы СС и Вермахт перегрызлись друг с другом.
Кто он — палач, убивший декабрьским днем 1981 года народную любимицу, замечательную актрису Зою Федорову? Спустя годы после рокового выстрела полковник Костенко выходит на его след. Палач «вычислен», и, как это часто бывает, правосудие оказалось бессильно. Но не таков Костенко, чтобы оставить преступника безнаказанным…
Правда ли то, что написано в этой книге? К сожалению, да. Ее главные герои живут в современной Западной Германии. Многие из них носят подлинные имена. Другие же действуют под вымышленными фамилиями. И если отдельные эпизоды не являются копией имевших место событий, то основная фабула развития отражает подлинную действительность. Каждый день приносит новые факты, свидетельствующие об активизации неонацистов и о растущем отпоре демократической общественности: Неонацизм — это не только Национал-демократическая партия, но и та среда, которая ее порождает.Об этом и рассказывает журналист-международник Владимир Ломейко в своей книге, написанной на основе подробного изучения деятельности НДП, личных наблюдений и бесед во время поездок в Федеративную республику.
Острый сюжет, документальная канва, политическая заострённость и актуальность главной идеи, динамизм развития и непредсказуемость развязки.Главный герой — служащий западногерманского концерна Ганс Гундлах — неожиданно оказывается в гуще политической и вооруженной борьбы в Сальвадоре во второй половине двадцатого века.
В новом издании романа ПРАВИТЕЛЬ ИМПЕРИИ много существенных изменений. Столь существенных, что создается впечатление — перед вами другое произведение. Действуют иные герои, разворачиваются иные сюжетные линии, вершат историю реальные президенты и премьеры. И все это — результат отмены многовековой цензуры, которая — исполняя волю монархов и генсеков — «плодотворно» коверкала романы и поэмы, стихи и рассказы. Коверкала душу нации. Ее восприятие себя, соседей — близких и далеких.Разумеется, если например, вместо сенатора США Фрэнка Оупенхартса (издание 1987 г.) действует в сходных ситуациях, как это было изначально задумано, президент Джон Ф.
…Высоко над трамвайными проводами, даже не задев их, взлетел белый автомобиль. Зависнув на мгновение и воздухе, машина плавно начала снижаться, и только после ее соприкосновения с землей раздался оглушительный взрыв, а к небу взметнулся столб огня. В феврале 1999 года в Ташкенте была предпринята попытка покушения на президента Узбекистана Ислама Каримова. В сентябре того же года в Москве от взрывов жилых домов погибли сотни людей. Связаны ли между собой взрывы в Узбекистане и в России, кто стоит за террористами, незримо управляя их кровавыми действиями? Об этом книга журналиста-международника О.Якубова, написанная в жанре политического детектива.
В настоящий том библиотеки «Золотой фонд детектива» входит роман польского писателя Анджея Выджинского «Последняя ночь в Сьюдад-Трухильо» — классический образец «крутого», полного напряжения политического детектива.
Молодой парижанин Клод Сен-Бри готовится стать адвокатом, однако волею обстоятельств обвиняется в убийстве, которого не совершал, вынужден покинуть родину и скрываться в африканских частях Иностранного легиона.Дальнейшие события развиваются так, что герой этой приключенческой повести, идя по следу загадочного убийства, раскрывает заговор американских спецслужб.
В книгу вошли все написанные Юлианом Семёновым произведения, в которых фигурирует Макс Отто фон Штирлиц, он же Максим Максимович Исаев, он же Всеволод Владимирович Владимиров. Славу образу Штирлица принёс многосерийный телефильм Татьяны Лиозновой «Семнадцать мгновений весны», где главного героя сыграл Вячеслав Тихонов. Этот персонаж стал самым знаменитым образом разведчика в советской и постсоветской культуре.
Роман «Экспансия-II» заслуженного деятеля искусств, лауреата Государственной премии РСФСР писателя Юлиана Семенова является продолжением романа «Экспансия-I». Оба романа объединены одним героем — советским разведчиком Максимом Максимовичем Исаевым (Штирлицем). В построенном на документальной основе произведении разоблачается реакционная деятельность ЦРУ в развивающихся странах в послевоенный период.
Дальний Восток, 1921 год. Именно здесь для продолжения борьбы с Советами сконцентрировались остатки Белой армии. С помощью Японии они вынудили большевистские организации уйти в подполье. Но даже в самых трудных условиях Дальний Восток был освобожден от врагов. Немалую роль сыграл в этом Максим Максимович Исаев.
1921 год. Уже существует организация, занимающаяся хранением драгоценностей — ГОХРАН. Но стало известно, что из России кто-то переправляет в Лондон и Париж золото, серебро и бриллианты. Где прячется валютное подполье? По каким каналам осуществляется связь с заграницей? Ясно, что начать надо поиски с Ревеля — перевалочной базы валютных контрабандистов…