Экс-баловень судьбы - [12]

Господин Залесский с первого взгляда поражал отсутствием всякого выражения на лице. Глядя на меня рыбьими глазами, он молча выслушал рассказ о милицейской школе и голосом, таким же бесцветным, как и его лицо, сказал, что по интересующему меня делу он ничего сообщить не может.

— Но ведь вы работали вместе с профессором Разумовым?

— Так же, как и еще пятьсот человек, состоящих в штате института.

— Однако, занимаясь организацией курсов повышения квалификации, вы находились с ним в более тесном контакте, чем остальные пятьсот человек?

— Наши взаимоотношения касались только профессиональных вопросов, которые не имеют ни малейшего отношения к случившемуся.

— И ваши профессиональные взаимоотношения всегда были безоблачными, вы во всем были согласны друг с другом, никогда не конфликтовали?

— Любую проблему можно решить.

— А я слышала, что в последнее время вы часто ссорились.

— Это были текущие рабочие трудности, которые могут возникнуть во всяком деле и которые всегда разрешались к взаимному удовлетворению.

— Вот как! Да это просто идеальный образец делового партнерства, можно позавидовать. А не подскажете, где вы находились вечером во вторник?

— Эти сведения я уже представил правоохранительным органам. Кстати, школа милиции, если я не ошибаюсь, находится в Тарасове? Что же заставило вас проходить практику в Покровске? Или тарасовские преступники объявили забастовку?

Это был удар не в бровь, а в глаз. Уважаемый Владимир Павлович благодаря своей неподражаемой манере общаться начал вызывать у меня раздражение с самого начала нашего разговора. По мере его продолжения это раздражение постепенно нарастало, тем более что в ответах моего собеседника было совершенно не за что зацепиться. Но последний удар просто поверг меня наземь. На какую-то долю секунды я даже прикусила язык.

Но хоть я и не посещала никогда школу милиции, зато окончила академию права! И, к вашему сведению, господин Залесский, частному детективу Татьяне Ивановой доводилось бывать и не в таких переделках. Поэтому я прикусила язык лишь на долю секунды — не больше.

— Мой руководитель считает, что из всех дел, в которых мы имеем возможность участвовать, это — наиболее интересное. Ну что ж, если вы ничем не можете помочь мне, всего хорошего.

— До свидания.

Ах ты, засранец! Я была в ярости. Шутки шутками, а ведь этот бесчувственный кусок полена с рыбьими глазами практически расколол меня! Недооцениваем мы нашу интеллигенцию. Так просто, мимоходом, равнодушно, как будто пылинку с рукава сдул. А ведь не пылинку сдул — нарушил инкогнито опытнейшего частного детектива! Умен, курилка! Но и мы тоже не лыком шиты. А за урок — спасибо, выучим на всю оставшуюся жизнь. Заигралась, расслабилась — вот тебе и результат.

С Залесским теперь говорить бесполезно, нужно действовать в обход. Он курсами занимается? Вот с ними и поговорю.

Хуже всего, если Залесский имеет отношение к убийству. Возможно, мои расспросы и не смогли по-настоящему встревожить его, но такая хитрая бестия, узнав, что проводится дополнительное расследование, наверняка предпримет меры, чтобы подстраховаться. Да-а, здесь у вас накладочка получается, Татьяна Александровна. Впрочем, рано или поздно он все равно бы узнал.

Держится уверенно… Либо меня не принимает всерьез, либо имеет надежные гарантии. Это тоже уточним. Проверим, Владимир Павлович, все проверим, дайте только срок!

Так размышляла я, проходя по коридору, как вдруг открылась одна из дверей, и навстречу мне вышел Спиридонов Эрнест Эрастович собственной персоной. Увидев меня, он радостно заблестел глазками, и его тоненькие ножки начали активнее подрагивать под тяжестью округлого животика.

— А, милиция! — радостно приветствовал меня он. — Как успехи?

В этот момент я была настолько расстроена, что мысль о том, что есть все-таки на свете существо, которое радо меня видеть, пролилась как бальзам на мою душу, несмотря даже на то, что это был всего лишь Эрнест Эрастович.

— Да вот, сотрудники ваши совсем не хотят помогать.

— Это кто же? Кто посмел? Проработаем на профсоюзном собрании!

— Коллега ваш, господин Залесский.

Глазки господина Спиридонова снова приняли двусмысленное выражение, и он, глядя в угол, как-то сквозь зубы пробормотал:

— А, этот… про свои курсовые операции он много не расскажет.

И, ухмыльнувшись своими змеевидными губами, Эрнест Эрастович отправился восвояси.

Вот это да! Мое полушутливое предположение насчет полезности любвеобильных старичков начинает оправдываться. Не знаю, догадался ли об этом сам Эрнест Эрастович, но слово «курсовые» в его фразе я поняла очень хорошо. Несомненно, речь идет о тех самых пресловутых курсах повышения квалификации, о которых я с самого начала слышу со всех сторон.

Брошенное мимоходом замечание господина Спиридонова еще больше утвердило меня в мысли пообщаться с «курсантами». Занятия начинались в шесть часов вечера, и у меня еще было время посидеть в кафе, выпить кофе и покурить.

* * *

Времени оказалось даже больше, чем надо: как выяснилось, к началу занятий приходить бесполезно — времени на беседы ни у кого нет. Пришлось дожидаться окончания пары.