Экономист под прикрытием - [4]
Простейший способ понять анализ Рикардо — воспользоваться одним из его собственных примеров. Представим себе дикий край с малочисленными поселенцами и изобилием плодородной земли для выращивания зерновых. В один прекрасный день в городишке появляется юный фермер Аксель и предлагает деньги за аренду акра добротной пахотной земли. Все знают, сколько зерна можно собрать с акра пашни — непонятно только, сколько денег взять с Акселя. Поскольку недостатка в целинных землях не наблюдается, конкурирующие землевладельцы не смогут запросить высокую, а то и вообще сколь-нибудь значительную арендную плату. Всякий землевладелец предпочтёт получить хоть что-то, чем ничего, так что они будут сбивать цены друг друга. В итоге Аксель сможет стать фермером за очень маленькую плату, которая едва компенсирует землевладельцу хлопоты.
Первый урок в том, что обладатель желанного ресурса — в данном случае землевладелец — не всегда обладает той властью, которую можно предположить. История умалчивает о том, был ли Аксель совсем на мели или хранил в полом каблуке сапога толстую пачку денег, поскольку это не имеет никакого значения для размера арендной платы. Переговорная сила — это производная от нехватки: если поселенцев мало, а земель много, землевладельцы этой силой не обладают.
Значит, если контроль за дефицитным ресурсом переходит от одного человека к другому, за ним смещается и переговорная сила. Если в последующие годы за Акселем придёт много новых иммигрантов, количество свободной пахотной земли будет уменьшаться, пока она не кончится совсем. Пока её будет хоть сколько-нибудь, конкуренция между землевладельцами, ещё не нашедшими арендаторов, будет держать ставки аренды на очень низком уровне. Но однажды в город приедет амбициозный фермер, назовём его Боб, и обнаружит, что свободной плодородной земли не осталось. Перспектива возделывать имеющиеся в избытке, но малоплодородные лесистые земли его не прельщает. Поэтому Боб готов хорошо заплатить землевладельцу, который выгонит Акселя или любого другого фермера, что сейчас возделывает землю практически задаром, и передаст участок Бобу. Но если Боб готов платить за то, чтобы арендовать плодородную пашню, а не поросшую лесом землю, то и все нынешние фермеры готовы заплатить, чтобы остаться на месте. Всё изменилось, причём быстро: внезапно землевладельцы обрели реальную переговорную силу, поскольку фермеров вдруг стало относительно много, а пахотных земель — относительно мало.
Стало быть, у землевладельцев появляется возможность поднять плату. Но насколько? А настолько, чтобы фермеры, работающие на плодородной земле за плату и на земле худшего качества бесплатно, зарабатывали одинаково. Если разница в урожайности двух видов угодий — пять бушелей зерна в год, то и рента землевладельца составит пять бушелей в год. Если владелец запросит больше, арендатор уйдёт на менее производительную землю. Если рента будет ниже, то фермер, работающий на плохой земле, будет готов предложить больше за более плодородный участок.
Странно, что рента изменилась так быстро лишь из-за того, что приехал ещё один потенциальный фермер. Похоже, этот пример ничего не говорит нам о том, как действительно устроен мир. Но в нём больше правды, чем кажется, пусть это и слишком упрощённая модель. Конечно, в реальном мире нужно учитывать и другие факторы: законодательные правила о том, можно ли изгонять арендаторов, условия долгосрочных контрактов и даже культурные нормы — в частности, что нехорошо выкидывать на улицу одного съёмщика, чтобы заселить другого; «так не делается». В реальном мире категорий земли больше, чем две, а у Боба могут быть иные варианты приложения сил, помимо фермерства — он может стать счетоводом или извозчиком. Всё это усложняет происходящее; эти факторы тормозят смещение переговорной силы, влияют на конкретные условия сделок и препятствуют внезапному изменению арендных ставок.
Тем не менее за мелкими повседневными трудностями часто кроются более крупные тенденции, вследствие которых власть дефицита переходит от одной группы людей к другой. Работа экономиста в том и состоит, чтобы проливать свет на эти глубинные процессы. Не стоит удивляться, если вдруг ситуация на земельном рынке изменится не в пользу фермеров, цены на жильё резко взлетят или мир покроется кофейнями всего за несколько месяцев. Ради упрощения в истории о фермерах сделан акцент лишь на одном факторе, но он помогает выявить нечто важное. Порой такие обстоятельства, как относительный дефицит ресурса и переговорная сила, действительно быстро меняются, и это сильно влияет на жизнь людей. Мы часто жалуемся на симптомы — высокую цену чашки кофе или жилья. Но с симптомами нельзя справиться, если не понимать, какого рода дефицит лежит в их основе.
Возможные смещения переговорной силы на этом не заканчиваются. Хотя пример с фермерами можно развивать бесконечно, базовый принцип неизменен. Например, если новые фермеры будут всё прибывать, со временем в оборот будут вовлечены не только все пахотные, но и все лесистые земли. И когда в город приедет очередной поселенец, Корнелиус, свободными останутся только пастбища — ещё менее урожайный тип земли. Можно ожидать нового витка переговоров: Корнелиус предложит землевладельцам деньги за лесистые участки, арендная плата за них быстро вырастет. Но разница в цене между лесистыми и пахотными землями должна сохраниться (иначе фермеры будут перебираться на пашню), так что плата за пахотные земли тоже возрастёт.
Если вы ищете нестандартные подходы к организации дел, то книга, которую вы держите в руках, сможет вас удивить. Тим Харфорд, экономист, колумнист Financial Times, который работал во Всемирном банке и преподавал в Оксфорде, утверждает, что толика хаоса в нашей жизни может стать катализатором удивительных свершений. Используя примеры из нейробиологии, психологии, социологии, а также жизни людей, которые меняли историю и совершали революции в экономике и бизнесе, автор доказывает, что способности к творчеству и инновациям напрямую связаны с беспорядком и смятением. На русском языке публикуется впервые.
Почему одним – все, а другим – ничего? Можно ли добиться успеха, если не идти на риск? Известный английский журналист и экономист Тим Харфорд выяснил, что законы природы, открытые Чарльзом Дарвином, работают и в бизнесе, и в повседневной жизни, поэтому метод проб и ошибок – единственно верный, какую бы проблему мы ни решали. Все, абсолютно все успешные люди начинали свой путь к вершине с череды более или менее серьезных неудач. Удивительные истории успеха и сокрушительных поражений, рассказанные в этой книге, помогут вам изменить свое отношение к миру.
В книге Тима Харфорда на примере пятидесяти изобретений освещаются некоторые захватывающие подробности функционирования мировой экономики и рассказывается о том, как новые идеи меняют баланс экономических сил и наш образ жизни.
Книга посвящена анализу реформ, которые происходили в России в начале XXI в. Речь идет о реформе аграрной сферы, земельных отношений, миграционной политики, некоммерческого сектора, почты, розничной торговли и трудовых отношений. Авторы не ограничиваются простым перечислением того, какие формальные новшества составляли суть реформы в этих сферах. Задача авторов – показать, что у каждой реформы своя предыстория, своя хроника борьбы групп интересов, своя динамика и свои последствия. Анализируются логики, которыми руководствовались реформаторы, и доводы их оппонентов, а также реакция населения и бизнеса.
В пособии рассматривается антикризисное управление на макроуровне экономики, раскрываются технология и методика управления организацией, преодоление банкротства предприятиями, исследуются особенности антикризисного управления в малом бизнесе.Для преподавателей и аспирантов экономических вузов и факультетов, студентов, обучающихся по экономическим специальностям, слушателей бизнес-школ. Рекомендуется всем, кто занят в сфере менеджмента на различных уровнях управления.
В учебном пособии охарактеризовано место малого и среднего бизнеса в экономической системе общества, отражены меры по его государственной поддержке, подходы к налогообложению. Дана подробная характеристика специальных налоговых режимов, возможных для использования субъектами малого предпринимательства – упрощённой системы налогообложения, системы налогообложения в виде единого налога на вменённый доход для отдельных видов деятельности, патентной системы налогообложения. Рассмотрены перспективы дальнейшего развития налогообложения и государственной поддержки малого бизнеса в России, а также опыт налогообложения и государственной поддержки малого бизнеса в государствах, входящих наряду с Российской Федерацией в Евразийский экономический союз.
Налоги, производство, инфляция, занятость, импортные пошлины, государственное регулирование цен, минимальная заработная плата — эти термины настолько прочно укрепились в нашем повседневном лексиконе, что мы редко задумываемся, что за ними стоит. Видные экономисты и политики непрестанно заверяют нас в необходимости расширения общественных работ, установления минимальных цен и предоставления сельскохозяйственных кредитов, но каковы действительные результаты этих и многих других экономических мер? Разобраться в этом нам поможет известный экономист и журналист Генри Хэзлитт.
Книга российско-американского экономиста Игоря Бирмана – это пристрастная, но подкрепленная серьезной научной аргументацией, попытка подвести итоги практического воплощения социалистической идеи на протяжении последнего столетия, отделить мифы от реальности, оценить плюсы и минусы социализма по сравнению с капитализмом. Как явствует из названия книги, автор видит больший потенциал развития в капиталистическом способе производства, который также кардинально изменился за годы, пошедшие после написания программных работ Маркса, Энгельса, Ленина.
В начале XXI века Россия явила миру очередное чудо, вновь -уже в который раз! – совершив невозможное: приговоренная врагами к полному уничтожению, разграбленная, вымирающая, обреченная на распад и скорую гибель страна словно восстала из пепла, в считаные годы вернув себе не только фактический суверенитет, но и утраченный статус сверхдержавы.Кризис 1990-х годов преодолен окончательно, эпоха национального унижения осталась в прошлом, за годы упадка выработан стойкий иммунитет к «либеральной» заразе.