Экономист под прикрытием - [23]
Когда решения принимаются в рамках рыночной системы, таких вопросов не возникает. Если я плачу $70 за билет на бейсбольный матч, никто не задумывается, стоит ли игра таких денег. Я сделал свой выбор — значит, я думал, что стоит. Этот выбор даёт информацию о моих приоритетах и предпочтениях, а когда выбор делают миллионы, рыночные цены впитывают приоритеты и предпочтения всех нас.
Итак, тривиальная информация, что потребители на свободном рынке ценят капучино больше, чем деньги, которые они платят за него, совсем не тривиальна. Поехали дальше.
Представим теперь, что кофейный рынок — не только свободный, но и весьма конкурентный; что предприниматели один за другим создают фирмы и выходят на рынок со свежими идеями в надежде задать жару старожилам. (Если это конкурентная отрасль, прибылей хватает лишь на то, чтобы заплатить работникам и убедить предпринимателей, что банковский депозит принесёт им меньший доход.) Конкуренция опустит цену кофе до уровня «предельных затрат», т.е. затрат, которые понесёт кофейня при изготовлении ещё одного капучино, а затраты эти, как мы помним, составляют чуть меньше доллара. На рынке с совершенной конкуренцией цена кофе будет равна предельным затратам. Если цена упадёт, фирмы станут покидать рынок, пока цена не подрастёт. Если цена вырастет, на рынок ринутся новые фирмы, а старые начнут расширять производство, пока цена не упадёт. Неожиданно цена стала сообщать не расплывчатую информацию («этот кофе ценится покупателем в 92 цента или дороже, и стоит продавцу 92 цента или меньше»), а чистую правду («этот кофе обходится кофейне точно в 92 цента»).
Представим, что в других отраслях конкуренция тоже совершенна, то есть цена каждого товара равна предельным затратам на его производство. Каждый товар связан со всеми другими сверхсложной сетью цен, так что когда где-нибудь в экономике что-то меняется (в Бразилии грянули морозы, а в США народ сходит с ума по «айподам»), всё остальное тоже меняется — может, неуловимо, а может, и значительно. Так, морозы в Бразилии попортят урожай кофе и уменьшат объём его мировых поставок. Цена, которую теперь вынуждены платить за кофе обжарщики, поднимется до уровня, при котором падение потребления компенсирует дефицит поставок. Спрос на товары-заменители вроде чая немного вырастет, что приведёт к росту цен на них и увеличению поставок. Спрос на сопутствующие товары вроде сливок немного упадёт. Фермеры в Кении обрадуются возросшим прибылям и примутся вкладывать средства в алюминиевые крыши для своих домов; цена на алюминий подрастёт, и некоторые фермеры решат подождать с покупкой. Значит, вырастет спрос на банковские депозиты и ячейки в банковских хранилищах, хотя для несчастных бразильских фермеров с их помёрзшим урожаем, пожалуй, всё будет наоборот. Суперкомпьютер свободного рынка обсчитывает правдивые сведения о спросе и затратах и подвигает людей реагировать поразительно сложным образом.
Возможно, всё это выглядит как нелепый гипотетический сценарий? Но экономисты умеют отслеживать такие эффекты и действительно их отслеживают: когда в Бразилии ударяют морозы, цены на кофе и вправду растут, кенийские фермеры покупают алюминиевую кровлю, цены на алюминий поднимаются, и фермеры действительно откладывают ремонт, чтобы не переплатить. Даже если рынки не идеальны, они способны сообщать невероятно сложную информацию.
У правительств — да и вообще любых организаций — есть проблемы с обработкой столь сложной информации. В Танзании кофе производится не в условиях свободного рынка, и именно правительство, а не фермеры, получает сверхприбыли от высоких цен на него. Как показывает жизнь, правительства не умеют тратить деньги с умом; они щедрой рукой и без всякого на то основания повышают жалованье госслужащих, не сознавая, что скачок цен — явление временное.
Чтобы понять, как рынкам удаётся так ловко обрабатывать сложную информацию, сперва поразмыслим о потребителе. Мы знаем, что он не станет покупать капучино, если только не ценит его выше, чем всё прочее, что мог бы купить на эти деньги. Но что ещё он мог бы на них купить? В нашем правдивом мире он мог бы купить всё то, стоимость чего равняется или меньше стоимости капучино. Покупая кофе, человек сообщает, что из всех вещей на свете, которые стоят столько же, он выбирает именно его.
Где-то другие люди, конечно же, тратят деньги не на кофе, а на билеты в кино, проезд в автобусе, нижнее бельё. А есть и такие, что предпочитают не тратить деньги, а класть их в банк. Все эти соперничающие запросы влекут определённую реакцию производителей. Если люди хотят компьютеры, производители строят фабрики, нанимают рабочих, покупают пластик и металл, которые вместо каких-либо других нужд идут на производство компьютеров. Если вместо нижнего белья нам захочется больше кофе, тогда больше земли будет отведено под кофе и меньше — под другие нужды: парки, жильё, выращивание табака. На место магазинов нижнего белья придут кофейни. Разумеется, начинающие компании будут занимать деньги в банках, и процентные ставки будут расти или снижаться в зависимости от соотношения между теми, кто хочет положить деньги в банк, и теми, кто хочет взять взаймы. Процентная ставка — та же цена: столько стоит возможность совершить траты сегодня, а не в будущем году. (Вы, возможно, думали, что процентные ставки устанавливаются главами центробанков вроде Алана Гринспена
Почему одним – все, а другим – ничего? Можно ли добиться успеха, если не идти на риск? Известный английский журналист и экономист Тим Харфорд выяснил, что законы природы, открытые Чарльзом Дарвином, работают и в бизнесе, и в повседневной жизни, поэтому метод проб и ошибок – единственно верный, какую бы проблему мы ни решали. Все, абсолютно все успешные люди начинали свой путь к вершине с череды более или менее серьезных неудач. Удивительные истории успеха и сокрушительных поражений, рассказанные в этой книге, помогут вам изменить свое отношение к миру.
Если вы ищете нестандартные подходы к организации дел, то книга, которую вы держите в руках, сможет вас удивить. Тим Харфорд, экономист, колумнист Financial Times, который работал во Всемирном банке и преподавал в Оксфорде, утверждает, что толика хаоса в нашей жизни может стать катализатором удивительных свершений. Используя примеры из нейробиологии, психологии, социологии, а также жизни людей, которые меняли историю и совершали революции в экономике и бизнесе, автор доказывает, что способности к творчеству и инновациям напрямую связаны с беспорядком и смятением. На русском языке публикуется впервые.
В книге Тима Харфорда на примере пятидесяти изобретений освещаются некоторые захватывающие подробности функционирования мировой экономики и рассказывается о том, как новые идеи меняют баланс экономических сил и наш образ жизни.
Издание впервые объединяет историю развития мирового хозяйства и историю экономической мысли, включая философские концепции классиков экономической науки и экономические взгляды знаменитых философов. Будет незаменимо при подготовке к экзаменам кандидатского минимума по истории и философии экономики.
Экономический рост и неравенство – две главные загадки, относительно которых у экономистов существует множество теорий, но нет единственного правильного ответа. Каким образом двести лет назад человечество сумело преодолеть многовековую стагнацию и радикально улучшить качество своей жизни? И почему этот взрывной экономический рост произошел в разных странах по-разному, породив неравенство? В книге «Путь человечества» экономист с мировым именем, профессор Брауновского университета Одед Галор дает свои ответы на эти два вопроса и в свете них предлагает взглянуть на перспективы преодоления глобального экологического кризиса, с которым человечество столкнулось сегодня. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Янис Варуфакис (р. 1961) – профессор экономики в Афинском и Техасском университетах, консультант по рынку виртуальных товаров в компьютерных играх компании Valve, министр экономики Греции (27 января – 6 июля 2015 года). В этой небольшой книге, написанной в форме разговора с дочерью Ксенией, он пытается ответить на главные вопросы экономики, в том числе откуда берется неравенство. Взяв в качестве примеров истории из ежедневной жизни и классические тексты и мифы европейской культуры от Эдипа и Фауста до «Франкенштейна» и «Матрицы», всемирно известный экономист объясняет, что такое экономика и как она влияет на нашу жизнь.
Мы живем среди огромного количества мифов, созданных в разные времена различными группами людей. Один из таких мифов — экономическое и техническое могущество Советского Союза, наследницей которого сегодня является Россия. Мы постараемся, приводя факты, показать, кем и как создавалось советское чудо.
Эта книга, основанная целиком на перуанской действительности, раскрывает один из аспектов жизни в странах третьего мира, до сих пор традиционно скрывавшийся за завесой идеологических предрассудков. В отличие от хорошей художественной литературы, наставляющей нас исподволь, книга «Иной путь» ведет прямое и откровенное повествование о настоящей и будущей жизни в странах третьего мира. В отличие от штампованных экономических и социологических эссе о Латинской Америке, достаточно абстрактных и не затрагивающих конкретных слоев общества, «Иной путь» ни на шаг не отклоняется от реальной жизни.
В пособии рассказывается о создании Объединенной Европы, играющей сегодня важнейшую роль в мировой экономике и политике. Характеризуются национальные экономики стран Европы – членов ЕС. Рассматриваются европейские экономические модели, особенности динамики постиндустриальной экономики стран Европы, эволюция роли Евросоюза в международных экономических отношениях. Раскрывается процесс консолидации экономики европейских стран как составной части глобализации экономики и политики. Анализируются новые направления в отношениях стран Евросоюза, России, Индии и Китая.Для студентов экономических факультетов вузов, изучающих курс мировой экономики, а также для учащихся колледжей, лицеев и гимназий экономического профиля.