Экономист под прикрытием - [10]
Другие профессионалы — врачи, актуарии[4], бухгалтеры и юристы — поддерживают высокий уровень оплаты иными, нежели профсоюз, методами. Они создают виртуальные «зелёные пояса», затрудняющие потенциальным конкурентам вход в профессию. Типичные примеры — очень долгие сроки получения квалификации и профессиональные ассоциации, которые ежегодно принимают в свои ряды лишь строго определённое число членов. Многие организации, созданные под предлогом защиты потребителей от некачественных услуг, на самом деле служат для поддержания высоких ставок «сертифицированных» специалистов, к которым нас с вами отсылают. На самом деле многие из нас счастливы получить неформальный совет у опытного юриста без степени или даже врачебную консультацию у студента-медика, врача-иностранца или специалиста по нетрадиционной медицине. Однако юридические и врачебные гильдии делают всё возможное, чтобы ограничить предложение сертифицированных специалистов и поставить вне закона любые дешёвые альтернативы: даже если аренда пашни вам не по карману, земледелие на лесных и пастбищных землях вовсе запрещено. Понятно, почему Бернард Шоу назвал профессии «заговором против профанов».
Для Америки иммиграция всегда была животрепещущей темой. И хотя в последнее время на первый план вышли вопросы национальной без опасности, дебаты вокруг извечного вопроса, «крадут ли иммигранты наши рабочие места?» не прекращаются. Может, у вас и крадут, но меня они пока точно не оставили без работы.
Высокообразованные работники, чей труд требует навыков и подготовки, так же как и бизнесмены, нуждающиеся в дешёвом труде, склонны приветствовать иммиграцию, для них это обогащение как экономической, так и культурной жизни нации. Зато малообразованные рабочие выступают против дальнейшего притока в страну неквалифицированных работников, утверждая: «Они отнимают у нас работу». Возможно, это слишком карикатурное описание, однако оно вполне соответствует эгоистичным интересам сторон.
Мне как одному из тех самых высокообразованных работников не по душе препоны, чинимые иммиграции; мне хотелось бы, чтобы иммигрантов было больше. А почему бы и нет? Ведь если для некой полезной работы нужны как квалифицированные, так и неквалифицированные сотрудники, то приток массы неквалифицированных кадров отвечает моим интересам, хотя и идёт вразрез с интересами тех неквалифицированных рабочих, что уже проживают в стране.
Представим, что я и мои образованные коллеги землевладельцы, только вместо пахотных земель у нас научные степени. Мои навыки и дипломы — такой же ресурс, что и пашня. Но являются ли мои ресурсы дефицитными? Представим, что я тружусь начальником в Wal-Mart. Когда мои навыки (не станем уточнять, какие именно) объединяются с упорным трудом продавцов и грузчиков, мы становимся производительным коллективом. Кто извлекает больше выгоды, зависит от того, чьи способности в дефиците. Если в стране не хватает неквалифицированных грузчиков, платить больше нужно будет им, чтобы привлечь людей на эту работу. Но если в стране полным-полно грузчиков и не хватает квалифицированных руководителей, то хорошо платить будут мне — точно так же, как с появлением достаточного числа фермеров землевладельцы стали выручать хорошую плату за дефицитную землю.
Некоторые обвиняют сопротивляющийся иммиграции рабочий класс в расизме. Альтернативная и более убедительная теория гласит, что всякий человек действует в своих собственных интересах. Появление новых рабочих рук хорошо, если ваши активы при этом становятся относительно более дефицитными, неважно, пашня это или диплом. Вполне можно понять неприятие уже закрепившихся в стране работников по отношению к новым. По сути, более всего от притока новых работников страдают предыдущие группы иммигрантов, чьи заработки опускаются ниже плинтуса.
Факты подтверждают правомерность применения теории Рикардо к иммиграции. Приток квалифицированных иммигрантов снижает заработки квалифицированных жителей страны, а неквалифицированных — соответственно, заработки местных чернорабочих. В Великобритании зарплаты медсестёр Государственной службы здравоохранения удержались на низком уровне благодаря наплыву тридцати тысяч медсестёр-иностранок; вероятность встретить человека с высшим образованием среди иммигрантов почти вдвое выше, чем среди представителей коренного населения. В США, напротив, среди иммигрантов больше малообразованных людей, и потому доходы неквалифицированных рабочих не растут вот уже около тридцати лет.
На протяжении всей главы мы рассуждали как экономисты. Что это значит? Мы использовали одну из основных экономических моделей, чтобы глубже разобраться в нескольких ситуациях. Начав с относительно беспристрастного анализа, кто делает деньги на капучино, мы вступили на опасную политическую почву дискуссий об иммиграции и ограничениях на строительство.
Некоторые экономисты скажут, что нет никакой разницы между анализом арендной платы с кофеен и исследованием иммиграции. В известном смысле это верно. Во многих отношениях экономическая наука напоминает инженерное дело; она расскажет вам, как работает мир и что произойдёт в случае тех или иных изменений. Экономист покажет, что приток образованных людей ограничивает разрыв в оплате труда квалифицированных и неквалифицированных работников, а приток неквалифицированных иммигрантов имеет обратное действие. Другой вопрос — как общество и его лидеры распорядятся этой информацией.
Почему одним – все, а другим – ничего? Можно ли добиться успеха, если не идти на риск? Известный английский журналист и экономист Тим Харфорд выяснил, что законы природы, открытые Чарльзом Дарвином, работают и в бизнесе, и в повседневной жизни, поэтому метод проб и ошибок – единственно верный, какую бы проблему мы ни решали. Все, абсолютно все успешные люди начинали свой путь к вершине с череды более или менее серьезных неудач. Удивительные истории успеха и сокрушительных поражений, рассказанные в этой книге, помогут вам изменить свое отношение к миру.
Если вы ищете нестандартные подходы к организации дел, то книга, которую вы держите в руках, сможет вас удивить. Тим Харфорд, экономист, колумнист Financial Times, который работал во Всемирном банке и преподавал в Оксфорде, утверждает, что толика хаоса в нашей жизни может стать катализатором удивительных свершений. Используя примеры из нейробиологии, психологии, социологии, а также жизни людей, которые меняли историю и совершали революции в экономике и бизнесе, автор доказывает, что способности к творчеству и инновациям напрямую связаны с беспорядком и смятением. На русском языке публикуется впервые.
В книге Тима Харфорда на примере пятидесяти изобретений освещаются некоторые захватывающие подробности функционирования мировой экономики и рассказывается о том, как новые идеи меняют баланс экономических сил и наш образ жизни.
То состояние, которое за неимением ясности назвали «постиндустриальным капитализмом», приобретает четкие очертания. Эту новую формацию можно назвать «символическим капитализмом» на том основании, что наиболее вознаграждаемым становится символический обмен. Эта трансформация капитализма в новое качество более всего напоминает переход от раннего к развитому феодализму В период развитого феодализма символическое восприятие мира достигло своего рассвета. В XX веке наряду с символическими знаками появились и вошли в обиход информационные символы, самым элементарным из которых стал бит.
Авторы рассматривают социальную стратегию правящего класса в условиях структурной перестройки капиталистической экономики, использование массовой безработицы как главного средства разрушения организованного рабочего движения, как ставку на разобщение трудящихся, усиление эксплуатации и социального неравенства. В работе разоблачаются утверждения буржуазных идеологов об «упадке рабочего движения» и «затухании классовой борьбы» в 80-х годах. Показываются трудности, с которыми сталкиваются трудящиеся, особенно молодежь, капиталистических стран в борьбе против социального угнетения.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Монография посвящена актуальным вопросам регулирования развития городского пассажирского транспорта Санкт-Петербурга. Рассматриваются вопросы реформирования городского пассажирского транспорта в период с 1991 по 2014 годы. Анализируется отечественный и зарубежный опыт управления, организации и финансирования перевозок городским пассажирским транспортом. Монография предназначена для научных работников и специалистов, занимающихся проблемами городского пассажирского транспорта, студентов и аспирантов, преподавателей экономических вузов и факультетов, предпринимателей и руководителей коммерческих предприятий и организаций сферы городского транспорта, представителей органов законодательной и исполнительной власти на региональном уровне.
До сих пор в экономике доминирует мужской взгляд и не учитывается женский домашний труд, который хоть и не оплачивается, но играет огромную роль. Именно поэтому большинство экономических моделей содержат существенную погрешность. В своей книге Катрин Марсал рассказывает о главных ошибках мужчин-экономистов, о явном и скрытом влиянии женщин на экономику.
«Экономические убийцы» – это высокооплачиваемые профессионалы, которые обкрадывают страны по всему миру на триллионы долларов. Их методы включают подставные финансовые отчеты, фальсифицированные выборы, вымогательства, секс и убийства. Они играют в древнюю, как мир, игру, которая приобрела новые, ужасающие масштабы в период глобализации.Джон Перкинс раскрыл эту шокирующую тайну в книге «Исповедь экономического убийцы», рассказав о своей деятельности в качестве экономического убийцы, но это всего лишь верхушка айсберга.