Экономика каменного века - [26]
Таблица 2.1. Отношение действительного населения к потенциальному, подсечно-огневое земледелие | ||||||
Группа | Место | Население | Действ. в % к | Источник | Действ, | Потенциальный |
нахожден | (размер или плотность) | потенц. | максимум | |||
ие | ||||||
Нарегу | Новая Г винея | 288/14' | 453/м' | 64 | Brown and Brookfield, 1963 | |
Тсембага*(М | Новая Г винея | 204 | 313-373 | 55 | Rappaport, 1967 | |
aring) | (местное | |||||
население) | ||||||
Иагау | Филиппины | 30/км>2 | 48/км>2 | 63 | Conklin, 1957 | |
Хапаоо | (землепашц | (землепашцы) | ||||
ы) | ||||||
Ламет | Лаос | 2,9/км>2 | 11,7-14,4/КМ' | 20-25 | Izikowitz, 1951 | |
Ибан | Борнео | 23/и>1 (Долина Сут) 14/м' | 35-46 м' | 50-66 (s) 30-40 | Freeman, 1955 | |
Кун куру | Бразили | 145 | 2041 | 7 | Carneiro, 1960 | |
я | (деревня) | |||||
Ндембу | Сев. | 3,17/м>2 | 17-38/М' | 8-19 | Turner, 1957 | |
(Kanongesha | Родезия | |||||
Chiefdom) | ||||||
Зап.Лала | Сев. | <3/м>2 | 4/м>2 | <75 | Allan, 1965: 114 | |
Родезия | ||||||
Свака*** | Сев. | <4/м>г | 10+/М>2 | <40 | Allan, 1965:122-123 | |
Родезия | ||||||
Догомба*** | Гана | 25-50/м' | 50-60/м' | 42-100 | Allan, 1965: 240 |
Таблица 2.2. Действительные и максимальные популяциогнь"? возможности групп нагеру чимбу* | |||||
Группа — | Общее население Плотность насел./кв. милю | Отношение действ. | |||
действ. | максимум | действ. | максимум | / tj f1/ //11 l/l IV | |
потенц. | |||||
Кингун-сумбаи | 279 | 561 | 300 | 603 | 0,49 |
Биндегу | 262 | 289 | 524 | 578 | 0,91 |
Тогл-Конда | 250 | 304 | 373 | 454 | 0,82 |
Каманиамбуго | 205 | 211 | 427 | 439 | 0,97 |
Монду-Нинга | 148 | 191 | 361 | 466 | 0,77 |
Сунггвакани | 211 | 320 | 271 | 410 | 0,66 |
Домкани | 130 | 223 | 220 | 378 | 0,58 |
Бурук-Маима, | 345 | 433 | 371 | 466 | 0,80 |
Домагу | |||||
Кому-Конда | 111 | 140 | 347 | 438 | 0,79 |
Бау-Аундугу | 346 | 618 | 262 | 468 | 0,56 |
Ионггомакани | 73 | 183 | 166 | 416 | 0,40 |
Вугукани | 83 | 370 | 77 | 343 | 0,22 |
Z 2443 | 23843 | Х=288 | Х=453 | X = 0,64 | |
* «Несущие способности», указываемые Брауном и Брукфилдом, включают небольшую поправку (0,03 акра на душу) на посадки культуры, идущей на продажу (кофе), так же как и поправку на посадки деревьев (пандануса — 0,02 акра на душу). Цифра, определяющая потребности в размерах посадок для еды, — 0,25 акра на душу — включает также то, что требуется для прокорма свиней, и некоторое количество еды, идущей на продажу. Поправка на свиней, однако, не рассчитана на максимум поголовья. | |||||
Источник: Brown and Brookfield. 1963. pp. 117.119. |
Куикуру, напротив, иллюстрируют другую крайность: масштаб
различий, которые могут существовать между потенциалом и реальностью. Деревня куикуру численностью в 145 человек составляет лишь 7% от вычисляемого максимума населения (Cameiro, 1960). В соответствии с существующей у куикуру земледельческой практикой их настоящее население в 145 человек кормится с обрабатываемой территории в 947,25 акров. Фактически же община располагает земледельческой базой в 13 350 акров (пригодных для обработки), достаточной для 2041 человека.
Хотя таких исследований, как эти, немало, представленные ими результаты не кажутся исключительными или характерными только для конкретных рассматриваемых случаев. Напротив, авторы, имеющие репутацию авторитетных и трезвых, склонны делать подобные же обобщения для обширных географических ареалов, с которыми они знакомы. Например, Карнейро (проецируя ситуацию куикуру, причем так, что они представляются необычно благополучными) считает, что традиционное земледелие в зоне южноамериканских тропических лесов могло бы обеспечивать деревни численностью порядка 450 человек, в то время как типичные общины этой области экстенсивного земледелия насчитывали от 50 до 150 (Carneiro, I960).
Леса Конго в Африке, по Аллану, были также «недонаселены» на огромных пространствах — «значительно не дотягивали до несущей способности земли при существующей традиционной системе землепользования» (Allan, 1965, р. 223). Опять-таки относительно Западной Африки, особенно Ганы в период, предшествующий «какао буму», Аллан сообщает, что «плотность населения в центральной лесной зоне была значитель--но ниже критических уровней» (там же, р. 228; ср. pp. 229, 230, 240). Дж. Э. Спенсер выражает сходное мнение о «передвижном» земледелии в ЮгоВосточной Азии. Будучи впечатлен необычайно высокими плотностями населения в нагорных областях Новой. Гвинеи, Спенсер был склонен думать, что «большинство „передвижных" земледельцев функционируют на уровне ниже максимума их потенциала, если исходить из возможное стей их земледельческих систем» (Spencer, 1966, р. 16). Его интерпретация этого обстоятельства интересна:
Низкие плотности населения на обширных площадях естественно ассоциируются с тем, что многочисленные группы занимаются «передвижным» земледелием в соответствии с характерными чертами, присущими их социальной системе... Эта культурная традиция не может быть интерпретирована как следствие несущей способности земли, так что скорее собственно социальные явления, нежели несущая способность земли как таковая, берут на себя ди-f намическую функцию контроля плотности населения (Spencer, 1966, pp. 15-16).
Подчеркнем эту мысль и в тоже время зарезервируем ее для обстоятельного обсуждения позже. Спенсер говорит, что социокультурная организация не конструируете) так, чтобы при ограниченных возможностях технологических средств производства максимально увеличить объем производства, но, скорее, наоборот, препятствует развитию средств производства. Хотя эта позиция ведет в сторону, противоположную эколог гическому мышлению, она тем не менее повторяется рядом этнографов,
изучавших не допроизводство. У ндембу*, по мнению Тэрнера (Turner, 1957), именно противоречия традиционных моделей поселения и десцента*** вкупе с отсутствием политической централизации делают уровень дисперсии населения и дробности состава деревень ниже их земледельческих возможностей. Изиковиц (Izikowitz, 1951), говоря о ламет**, и Карнейро — об индейцах Амазонии, оба одинаково возлагают ответственность за чрезмерную центробежную сегментацию на слабость общинных институтов власти. И представляется, что у племенных земледельцев, почти как правило, интенсивность использования земли определяется спецификой социополитической организации.
Боевая работа советских подводников в годы Второй мировой войны до сих пор остается одной из самых спорных и мифологизированных страниц отечественной истории. Если прежде, при советской власти, подводных асов Красного флота превозносили до небес, приписывая им невероятные подвиги и огромный урон, нанесенный противнику, то в последние два десятилетия парадные советские мифы сменились грязными антисоветскими, причем подводников ославили едва ли не больше всех: дескать, никаких подвигов они не совершали, практически всю войну простояли на базах, а на охоту вышли лишь в последние месяцы боевых действий, предпочитая топить корабли с беженцами… Данная книга не имеет ничего общего с идеологическими дрязгами и дешевой пропагандой.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В настоящей книге чешский историк Йосеф Мацек обращается к одной из наиболее героических страниц истории чешского народа — к периоду гуситского революционного движения., В течение пятнадцати лет чешский народ — крестьяне, городская беднота, массы ремесленников, к которым примкнула часть рыцарства, громил армии крестоносцев, собравшихся с различных концов Европы, чтобы подавить вспыхнувшее в Чехии революционное движение. Мужественная борьба чешского народа в XV веке всколыхнула всю Европу, вызвала отклики в различных концах ее, потребовала предельного напряжения сил европейской реакции, которой так и не удалось покорить чехов силой оружия. Этим периодом своей истории чешский народ гордится по праву.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.