Экономическая история мира. Том 1. Экономика Древнего Востока, Древней Греции, Древнего Рима, Древней Руси - [34]

Труд в земледелии бы строго нормированным. Отряд из пяти человек должен был обрабатывать площадь в 50 арур. На каждого приходилось 10 арур, или «хата». Итак, «хата» – это норма обработки земли на одного человека [9, с. 89]. Одна из должностей государственных чиновников называлась «начальник царских стад», а это означало, что в составе государственного хозяйства было и животноводство.

Если учесть, что в состав этого хозяйства в периоды объединенного Египта входили и хозяйства номархов и храмов, а только храмовые хозяйства – это 30 % земли и 20 % населения, можно с достаточным основанием утверждать, что государственный сектор «доминировал» в экономике Египта [11, с. 120].

Работники государственного хозяйства назывались в Египте «мерет». Это не рабы. Рабы назывались «бак». Мерет имели свои дома и семьи, получали довольствие с государственных складов, а позже им начали выделять участки земли для ведения натурального хозяйства. Здесь мы видим полную аналогию с шумерскими гурушами.

Труд рабов – бак использовался тоже в государственном хозяйстве. Основным источником поступления рабов были войны, которые Египет вел с соседними народами. Как и везде в те времена, пленные становились рабами. Следует оговориться, что военнопленными считались не только воины, но и вообще население побежденной страны. Захват людей в рабство был одной из главных задач военных походов.

Но экономическое положение рабов в государственном хозяйстве лишь немногим отличалось от положения мерет. Они выполняли те же работы, что и мерет, и даже нередко в тех же рабочих отрядах, получали государственное содержание по тем же нормам, а когда государственным работникам стали выделять участки земли, такие же участки получали и рабы.

С течением времени ведение самостоятельных хозяйств стало даже основной формой эксплуатации рабов: рабу выделяли участок земли в наследственное пользование, и лишь определенную часть урожая (или дохода) он должен был отдавать государству. Естественно, такой раб был заинтересован в результатах своего труда, т. е. этот метод эксплуатации оказывался экономически эффективным.

В античном мире рабов, захваченных в одной стране, старались разобщить. А в Египте, наоборот, их часто селили вместе, специальными поселениями. Часть рабов – военнопленных – попадала в собственность частных лиц – чиновников, командиров и даже рядовых воинов. Но и в этом случае раб мог иметь семью, вести самостоятельное хозяйство и распоряжаться своим земельным наделом почти как собственным. Он мог его не только передать по наследству, но и продать, причем даже своему рабовладельцу.

Получался парадокс: хозяин раба мог распоряжаться его личностью, но не его землей [9, с. 128].

Как отмечают исследователи, все это не соответствовало нормам обычного, т. е. античного рабовладения. А точнее, это соответствовало нормам распада античной рабовладельческой системы. Ведь по законам поздней Римской империи рабовладелец тоже не мог отобрать у раба пекулий. Рабовладельческие отношения здесь, в Египте, принимали господствующие формы эксплуатации основной массы населения.

Дополнительным источником рабства было ростовщическое закабаление свободных людей, которое стало широко практиковаться уже в период Среднего царства. Ростовщические проценты здесь не ограничивались законом. Ссуды давали из 100 % годовых. Но чаще практиковались «натуральные» формы закабаления. В одном из кабальных документов говорится: «Я твой раб навеки в оплату за то, что сделал ты во второй год, когда была смерть» [9, с. 139]. В сущности, это обычная кабальная грамота, какие в России составлялись в начале XVII в. Но и эти кабальные рабы сохраняли свою семью и хозяйство, обычные условия своего труда.

2.6.5. Разложение общины

Но прокладывали каналы и строили пирамиды не работники государственного хозяйства, мерет, и не рабы – бак, а «царские люди» – так назывались крестьяне земледельцы. Началось с тех времен, когда храмовое хозяйство еще считалось общинным достоянием, поэтому крестьяне обеспечивали существование храма и жрецов. Здесь, при храме, хранились общинные запасы, и в трудное время эти запасы расходовались на общие нужды. Храмовые жрецы руководили нужными всем ирригационными работами. Поэтому, когда храмовое хозяйство превращалось в номовое, а потом становилось государственным, это воспринималось не как насилие, а как норма хозяйственной жизни.

Можно ли считать, что общинные отношения сохранялись? Уже в период Древнего царства, когда каждые два года стали проводиться переписи людей и скота, это означало подчинение общины государству. Община превращается в административную ячейку государства, а общинные советы стали возглавляться чиновниками государственного аппарата.

Общинный надел все более превращается в частное владение, которое можно сдать в аренду или продать. Продажа земли практиковалась уже в период Древнего царства. Аренда стала обычным явлением, причем условия аренды были очень суровыми. Арендатор должен был отдавать хозяину земли от четверти до трети урожая, а если он получал от этого хозяина рабочий скот, орудия и семена для посева, в его распоряжении оставлялась только шестая часть урожая. Это никак не соответствовало общинным уравнительным порядкам. Поэтому не общины, а просто крестьянство было объектом эксплуатации со стороны государства.