Экологическое равновесие - [14]

В противовес этому пси–мастер прибегла к испытанному приему. Она создала фантомный отпечаток своего эго, но на этот раз наделила его куда более насыщенным информационным обеспечением. Единственный контакт, связывающий подопытного кролика с детектором, касался исключительно ее сознания, игнорируя такую важную область как подсознание. Машина подвоха не заметила, ведь это не мыслящее существо. Когда поступал вопрос, Тэлзи скармливала детектору такой ответ, который воспринимался машиной как истина в последней инстанции. На самом деле девушка изощренно лгала, но проверить это машина не могла. Фантомный отпечаток скрыл под собой как настоящее сознание Тэлзи, так и сопутствующие лжи телесные реакции вроде учащенного сердцебиения, повышенного потоотделения и т. д., говорящих о неадекватности произносимых испытуемым слов и его истинного отношения к ним.

Для этого Тэлзи потребовалась большая концентрация воли, чем когда–либо ранее. Пси–мастер по–прежнему не могла нащупать следов Осселина, расширяющийся радиус поиска выявил лишь усиление волновой пси–энергии, исходящей от нее самой. Тэлзи ощущала катастрофическую нехватку времени. Лучший способ его выиграть — это привлечь внимание к себе, чтобы Кит оказался вне сферы интересов мучителей. Репортеру вопросов не задавали, но и так было ясно, что с него снимают информацию через датчики стула, к которому он был привязан, и сравнивают с ответами, которые получают от нее. Глаза Дебола остекленели. Это говорило о том, что он впал в транс, в который ввел себя самостоятельно с того самого момента, когда задали первый вопрос, поэтому толку с него было как с козла молока. Когда–то он сказал Тэлзи, что какое–то, правда, сравнительно недолгое время может продержаться против детектора лжи. Теперь девушка знала, каким образом. Но у современных полиграфов имелась возможность обойти наведенный самогипноз. Полиграф, принадлежащий АПК, являлся последним словом техники. Поэтому Тэлзи необходимо было изображать первую скрипку в затеянном заправилами АПК спектакле как можно дольше.

Поток вопросов иссяк внезапно. Девушка вдохнула полной грудью. Эх, если бы она смогла засечь следы мыслей Осселина! Но уверенности, что это получится, у нее не было, поскольку сопротивление непрерывному стрессу резко снизило ментальную чувствительность.

Детектор металлически произнес:

— Испытуемый Дебол не реагирует на вербальный запрос. Причина может быть проанализирована. Ответ испытуемой Амбердон на каждый вопрос по отдельности зарегистрирован как правильный, но общая картина дает некоторое отклонение.

— Другими словами, — сказал Бэрренд за головой Тэлзи, — девчонка лжет.

— Вероятность в пределах тридцати процентов. Правильность регистрации каждого отдельного ответа и отклонение в целом не может быть объяснено поломкой логического устройства.

Бэрренд с Нелтом вошли в поле зрения Тэлзи. Вице–президент брезгливо кривил тонкие губы:

— Мне это что–то не нравится.

— Мне тоже, — согласился президент. — Нельзя быть уверенным в том, что она не может выкинуть еще какой–нибудь фокус. Давай ускорим процедуру! Надо заставить детектор вытащить репортеришку из его жалкого убежища, после чего допросим его по полной программе. Дадим максимум напряжения, очухается как миленький! Отсоедините барышню от машины, — Бэрренд мотнул головой в сторону хирурга с шишкой. — Для начала желательно вытянуть ей левое предплечье на пяток сантиметров с одновременным удалением лучевой кости. Приступайте, мой хороший!

Безучастность в глазах хирурга мгновенно исчезла. Он пододвинул к кушетке столик с никелированным инструментарием.

— Что–то вроде осязательного щупальца, патрон? — поинтересовался он.

Бэрренд кивнул.

— Девчонка должна остаться живой и чтобы при этом могла говорить. Оставьте ее в работоспособном состоянии, если получится, но это не обязательно. И пусть наблюдает, как вы над ней экспериментируете. — Он обратился к Тэлзи: — Мы остановимся, как только вы согласитесь с нами сотрудничать.

Вся энергия, что у нее еще оставалась, пси–мастер направила на поиск Осселина, но никаких следов не было. Кушетка опустилась и развернулась. Лицо с шишкой на лбу склонилось над пациенткой. Из изголовья вытянулась штанга и развернула плоский блин бестеневой лампы. В стеклянных гранях плафона Тэлзи увидела отражение своей левой руки.

— Не позволяйте ей терять сознания! — приказал ассистентке хирурга главный садист с голосом Бэрренда. — Но держите уровень боли близким к невыносимому.

Кожица на шишке собралась в сеточку из морщин и вдруг разошлась во все стороны наподобие ирисовой диафрагмы в фотоаппарате. Под ней оказалась глубокая глазница, в которой уродливо ворочался третий глаз. Потом он уставился на Тэлзи, независимо от пары нормальных, но спустя всего пару секунд синхронизировался. Часть сознания пси–мастера с какой–то успокоенностью пришла к выводу, что ее палач использует дополнительный орган зрения в качестве увеличительной линзы. Во всяком случае, третий глаз очутился поднесенным слишком близко к операбельной зоне.

Как ни обидно, но времени для вызова Осселина ей не хватило.