Экипаж. Предельный угол атаки - [6]

Он только и успел натянуть свои трусы и брюки, а пляж уже угрожающе гудел. Вопили тетки, укутанные в «купальные» хиджабы, их благочестивые мужья рвались в бой, размахивая кулаками. Серега бросился бежать. А наперерез ему уже летела толпа чернорубашечных полицейских. Откуда? Полиция нравов? Или она у них называется религиозной?

Он метнулся в сторону, махнул через низкую ограду, выбежал на дорогу, увенчанную пальмовыми опахалами. Погоня рассредоточивалась. Ну и бардак же затеял этот русский мужик! Серега смело бросился под колеса едва ползущего «Роллс-Ройса» и уперся руками в капот. Мол, айм сорри, гражданин! Шоколадная физиономия за рулем побагровела от ярости и страха, а беглец перепрыгнул через разделительную полосу.

Завизжали тормоза. Навороченный джип – неужели чистым золотом инкрустирован? – пошел юзом, ввинтился в бордюр, затрещало железо. Серега, сопровождаемый арабской руганью, перелетел встречную полосу и припустил вдоль чистенького тротуара, где уже наметился ажиотаж, вполне резонный в такой вот ситуации.

Он бежал мимо припаркованных машин, выискивая глазами свою, а погоня уже обтекала его с двух сторон. Самый рьяный полицейский с роскошными гренадерскими усами, размахивая дубинкой, мчался наперерез. Серега влетел в арендованный «Опель-Аккорд» восемьдесят восьмого года выпуска. Какое счастье, что здесь так просто взять напрокат машину вместе со страховым полисом! Дверцу он не запирал.

Мотор завелся, на капот хлопнулся полицейский с роскошными усами, расставил руки – не пущу! А сзади уже подбегал его «общественный помощник» – пыхтящий, отдувающийся араб, завернутый в пляжную тряпку. Серега вдарил по газам, но, конечно, на нейтралке, не полный же он кретин! Полицейского как ветром сдуло. Шумахер русского разлива переключил передачу, вырулил на улицу, забитую транспортом, едва не отправил в утиль «Мерседес», запаркованный под носом, и помчался по солнечной дороге, подрезая всех подряд.

Вообще-то, Сереге было весело. Он подумал, что усердию полиции этой страны можно только посочувствовать. За ним гналась целая кавалькада с воющими сиренами. Он мастерски вилял между дорогих лимузинов и хромированных седанов, практически игнорировал педаль тормоза. Мелькали высотные здания из стекла и бетона, белокаменные особняки, утопающие в зелени, люди в светлых одеждах. Магазины, магазинчики, лавочки, закусочные.

Он ушел с набережной под красный огонек светофора и ловко врезался в разделительный барьер, когда из переулка, визжа сиреной, выскочила очередная полицейская машина. И как подкараулили? Он обогнул ее, смяв при этом крыло своей тачки, и помчался дальше.

Сзади крушилось железо, орали люди. Неприятности, если вдуматься, катились за Серегой, обрастая снежным комом. Он нырнул в первый попавшийся переулок, проехал мимо длинного забора, обросшего зеленью и цветами, опять куда-то свернул, затем еще раз, встал под упитанной пальмой. Серега послушал, как за спиной исполнили концерт полицейские сирены, нервно посмеялся. Ох уж эта загадочная русская душа с ее чрезмерной эмоциональной составляющей!

– Успокойся, парень, ты еще не попал, – пробормотал он, посидел, наслаждаясь терпкими цветочными ароматами, глянул на часы, ахнул и включил передачу.

Нет, усердие полиции в этой стране – просто бич божий! Серега выбрался из городского лабиринта на солнечную трассу и покатил по средней полосе с разрешенной скоростью. Или же он просто думал, что соблюдает правила?! На обочине мелькнула машина дорожной полиции, с бордюра спрыгнул еще один блюститель долбанутой арабской законности, взмахнул…

Сереге вспомнился расхожий анекдот. Мол, чем вооружены грабители на всех дорогах мира? Полосатыми палочками!

Он проигнорировал тутошнего гаишника, промчался мимо него. Разноголосые сирены снова били по ушам.

– Мать твою! – заорал он, ударяя кулаком по панели. – Да когда же вы, черти, кончитесь?!

Отбывание срока в арабской тюрьме в жизненные планы не входило. Серега утопил газ до упора, перескочил на третью полосу. До аэропорта оставалось меньше мили.

– Я чего-то не понимаю? – Карпатов шагнул с трапа ему навстречу, губы сжаты, глаза злые.

– Командир, прости, каюсь, не повторится! – провопил Серега, проносясь мимо него в самолет. – Улетаем, на хрен, отсюда, нас здесь не любят!

Он оступился и упал. Карпатов схватил его за шиворот, поволок в самолет, как нашкодившего щенка, пнул в нутро и остановился на краю трапа. Боевик, мама миа!..

Полицейские сирены уже оглушали. Несколько машин встали у тачки, брошенной Серегой за оградой. Люди в черных рубашках просачивались через аэродромный шлагбаум, бежали по квадратам бетонки.

Из самолета выскочил Марк, завертел головой и спросил:

– Что такое, Владимир Иванович?

– Разберись, – процедил Карпатов. – А мы полетели. Тебе же не впервой отмазывать Серегу.

Марк сложил губы бантиком.

– Как же так, Владимир Иванович? Я же с вами лечу, мне в Кабул надо.

– Останешься, кому сказал! – заорал Карпатов. – Не убежит твой Кабул! Давай! – Он толчком придал испуганному менеджеру стартовое ускорение. – И трап отсюда живо увозите!

Командир экипажа шагнул на последнюю ступень. Он уже был в самолете, и все же дернул его черт оглянуться. Плевать на полицейских, дорогу им уже заступали сотрудники безопасности аэропорта, люди арабской наружности, заинтересованные в своевременной отправке груза.