Экипаж. Предельный угол атаки - [19]

Действие было тщательно отрепетировано. Инвалидов набралось человек семьдесят. Они обогнули ряды скамеек и под гробовое молчание присутствующих остановились недалеко от стола, за которым сидели главные действующие лица. Калеки сбились овечьим стадом. Кто не мог стоять, опустился на землю. Блондинка отвернулась, сдерживая рвоту. Покрывалась бледностью дама средних лет в кофточке из верблюжьей шерсти.

Журналисты опомнились, развернули аппаратуру. Одноглазый начальник придвинул к себе микрофон, начал говорить неторопливым бархатным голосом. При этом он делал выразительные пассы то на Карпатова, то на инвалидов.

«Вероятно, это я их…» – подумал Карпатов, пихнул Мишу в бок и спросил:

– Чего он там лопочет?

Переводчик сделал страшные глаза, дождался окончания фразы, после чего извлек из кармана мятый листок бумаги, разгладил его ладонью на столе и начал читать срывающимся от волнения голосом:

– Глава движения Талибан Абу Умар говорит, что советские войска за десять лет незаконной оккупации принесли много горя афганскому народу. Погиб миллион мирных жителей Афганистана, многие миллионы остались инвалидами, как эти несчастные В русских тюрьмах… – Тут горе-переводчик замялся и с трудом подобрал слово, показавшееся ему подходящим: – Да, там проживают шестьдесят тысяч афганских людей. Их пытают, над ними издеваются. Мы требуем, чтобы все эти люди были… вернуты на родину Афганистана.

Карпатов громко выкрикнул по-английски, игнорируя микрофон:

– Господа, вам не смешно? Ни один из членов моего экипажа не воевал в Афганистане! Наши войска ушли отсюда шесть лет назад! Узники в российских тюрьмах – это бред! Миллион погибших и миллионы инвалидов – это бред! За годы так называемой оккупации Россия вложила в экономику Афганистана миллионы долларов, построены дороги, жилье, детские сады. Впервые за всю историю люди стали получать хоть какое-то образование…

Карпатов иссяк. Хихикали бородачи. Абу Умар ткнул холеным пальцем в рыжего журналиста, тянущего руку.

Тот поднялся и заговорил:

– У меня вопрос. Английское телевидение, Брюс Кэмпбелл. По достоверной информации, вы перевозили патроны. Можете прокомментировать, господин Карпатов?

– Да, мистер Кэмпбелл. – Карпатов кивнул. – Это так, мы перевозили патроны для законного правительства Афганистана. Но я хочу заявить, что по всем международным нормам патроны не считаются военным грузом. Это амуниция. Если угодно, гуманитарный груз – такой же, как одеяла, продовольствие, лекарства…

– Лекарства? – удивился рыжий англичанин. – Признайтесь честно, господин Карпатов, как вы представляете себе лечение патроном? Лично мне видится только один способ. Или это новая вакцинация – с вертолетов, методом пулеметного обстрела?

Журналисты дружно рассмеялись. Карпатова подхватили под локти, вывели из-за стола, втолкнули в толпу инвалидов. Дышать здесь было нечем, он с трудом сдерживал рвоту. Несколько бородачей легли на бетон, чтобы попасть в кадр. Охранники картинно подняли автоматы, ощерились. Подскочили журналисты, защелкали камеры.

– Я повторяю! – выкрикнул Карпатов. – Ни один член экипажа не принимал участия в афганской войне! Мы, гражданские летчики, не несем ответственности за действия политиков! Наш самолет вез амуницию!

Журналисты продолжали снимать. Талибы делали мужественные лица, дергали Карпатова за одежду, что-то кричали. Пряча ухмылку в бороде, поднялся Абу Умар. Засуетились лизоблюды.

– Вопрос нет?! – закричал Миша. – Пресс-конференция закончена!

Вскинула руку седая дама в кофточке из верблюжьей шерсти. Абу Умар подумал и вальяжно кивнул.

– Журнал «Пари Матч». Мирабель Дежар! – сказала дама приятным низким голосом. – У меня вопрос к русскому летчику! Господин Карпатов, какие, по вашему мнению, шаги может предпринять Россия в связи с вашим задержанием, учитывая, что движение Талибан не признано международной общественностью?

– Мы простые летчики! – выкрикнул Карпатов. – Министров и ответственных чиновников среди нас нет! За действия политиков мы ответственности не несем, но думаю, что реакция России будет адекватной, вменяемой, главное, быстрой!

Он заметил, как переглянулись Абу Умар и обезьяноподобный здоровяк, начальник местной стражи. Охранник кивнул, поманил журналистку пальцем.

Та не почувствовала подвоха, стала протискиваться между коллегами, выбралась к столу, вытянула руку с диктофоном и сказала:

– И еще один вопрос, господин Карпатов. Как был пленен ваш?..

– Мы не пленные, мадам! Недоразумение разрешится, и уже в ближайшие часы нам предоставят возможность…

– Но вас посадили под замок, – перебила его француженка. – С вами обращаются по-скотски, я же вижу по вашему внешнему виду.

Подбежал талиб, занес приклад, ударил женщину по виску. Ноги ее подкосились. Журналистка потеряла сознание, струйка крови потекла по разбитой голове. Карпатов онемел. Талиб подал знак, подскочили еще двое, раздавили диктофон, выпавший из руки женщины, схватили ее за ноги и поволокли в здание аэровокзала.

По-видимому, ничего экстраординарного не случилось. Словно кошку прогнали.

Талибы втолкнули его в калитку. До дома он добрел самостоятельно, по пути сполоснувшись в колодце, вошел, рассеянно улыбаясь, держась за косяки. Экипаж играл в подкидного. Дураком, как всегда, оставался Вакуленко. Он ругался, сетовал на клятую непруху и всемирный заговор москалей.