Экипаж «Меконга» - [174]

У себя в институте, — продолжал ученый, — мы давно занимаемся этой проблемой. Мы основательно изучили взаимопроницаемость — диффузию газов, жидкостей и твердых тел. Три принципа казались нам решающими: электростатическое поле, высокая частота и эффект клетки Фарадея — свойство зарядов собираться на внешней поверхности. Кроме того, мы считали, что «взорвать» поверхность можно будет только в условиях сильного разгона частиц. Однако Николай Сергеевич, — тут ученый взглянул на Николая, — предложил остроумное решение — использование свойств кольца Мёбиуса, не имеющего ни внешней, ни внутренней поверхности. Это была счастливая догадка…

— Если б не матвеевская рукопись, — сказал Николай, покраснев, — не было бы никакой догадки. Просто я ломал голову над «сукрутиной в две четверти»…

— Было бы что ломать, — засмеялся Бахтияр Халилович. — Голова сама по себе — тоже вещь немаловажная.

— Итак, — сказал Григорий Маркович, — кольцо Мёбиуса, генератор, созданный в лаборатории Бориса Ивановича, и частотные характеристики полей, найденные в Институте поверхности, предопределили успех сегодняшнего опыта. Очень интересен, товарищи, такой вопрос: взаимодействие проницаемости с гравитационным полем земли. Мы тщательно проанализировали тот случай в нашей лаборатории, когда кольцо «утонуло» в бетоне. Из дневника Бенедиктова мы знаем, что у них бетонный пол «глотал» превращенное вещество. Да и сама трагическая смерть Бенедиктова… — Ученый коротко развел руками.

Помолчали немного.

— Чем все-таки вы объясните, Григорий Маркович, — спросил Привалов, — что в одном случае проницаемое или, точнее, проникающее удерживается на поверхности, а в другом — проваливается?

— Пока я представляю себе эту штуку таким образом. Перестроенное вещество, как и обычное, обладает массой и, следовательно, тяготеет к центру земли. Но если на пути тяготения появляется перегородка из обычного вещества, — ну, скажем, пол, сиденье стула или сама поверхность земли, — то перегородка эта превращается в «заслонку тяготения». Свойство проницаемости проявляется во всех направлениях, кроме строго вертикального. Но в известных условиях, — немного помолчав, продолжал академик, — взаимодействие «поля превращения» и гравитационного поля может сложиться так, что действие «эффекта перегородки» сместится по вертикали вниз. В этом случае, как мы видели, произойдет «утопание».

— Нужна строгая увязка параметров установки с силой тяжести данного географического пункта, — заметил Багбанлы. — Предварительные гравиметрические измерения нужны.

— Верно, Бахтияр Халилович. Кстати, должен признать: ваша энергетическая схема превосходно выдержала испытание.

— Спасибо за доброе слово. — Багбанлы приложил руку к сердцу. — Но для Транскаспийского, вообще для больших расстояний, потребуется новая схема. Не забудьте, что придется искривить луч в соответствии с формой Земли. Старик Бахтияр не сможет этого сделать, даже если повиснет на другом конце луча.

Москвич засмеялся, дружелюбно тронул старика за плечо:

— Мы навалимся на ваш луч сообща. Авось искривим. Принципиально важное достижение, — продолжал он, — это электреты товарища Колтухова. Неиссякаемый источник тока в виде электретной батареи не допустил возможного энергетического провала.

— У Опрятина на острове, — вставил Юра, — тоже была батарея электретов.

— Там ее использовали для другой цели, — сказал Багбанлы. — Она служила для передачи свойств ножа другим предметам.

— Григорий Маркович, — сказал Привалов, — вы упоминали о дневнике покойного Бенедиктова. Что, если воссоздать его «установку заражения»? По-моему, это облегчит работу.

— Безусловно, — согласился академик. — Бенедиктов провел, я бы сказал, блестящую работу. Очевидно, и роль Опрятина в этом деле весьма значительна… Помните, я весной высказывал мысль о возможности передачи свойств предмета с перестроенными связями другим предметам? Бенедиктов сделал это. Не исключено, что и безвестный индийский ученый шел таким же путем. Ну, об этом мы уже говорили у нашего друга Ли Вэй-сэна, если помните… Бенедиктову не удалось добиться стабильности — очень, очень жаль, что он работал без контакта с нами. В его записях много интересного. Кстати, я ходатайствовал перед президиумом академии об издании его сохранившихся трудов.

— Правильно! — вырвалось у Николая.

Тут послышались торопливые шаги, и в комнату вошел Вова. Хохолок на его голове стоял дыбом. Он держал наперевес бамбуковое удилище, на конце лески болтался толстый сизо-серебристый бычок. Вова остановился посредине комнаты, лицо его выражало крайнюю степень изумления.

— Для ухи, пожалуй, маловато, — проговорил Григорий Маркович, критически оглядев бычка.

— Какая там уха! — грубо сказал Вова.

Он поднял леску и схватил рыбу рукой. Кулак его сжался, пальцы прошли сквозь бычка, как сквозь пустое место.

— Видали?!

— Рыбка прошла через кольцо Мёбиуса! — воскликнул Привалов. — Она проницаема!

— Нетрудно догадаться, — проворчал Колтухов. — Только вот как она на крючке держится? Крючок-то из обычного вещества…

Григорий Маркович взял леску, внимательно осмотрел бычка, потрогал пальцем крючок. Затем он прошелся по комнате, немного сутулясь.