Экипаж «Меконга» - [13]

Поглядывая на стрелки приборов, Бенедиктов покрутил рукоятки лампового генератора. Потом, медленно вращая рукоятку винта, приблизил к воде медный диск.

Рыбки вдруг начали останавливаться. Они будто засыпали на ходу, носами к стенкам аквариума. Бенедиктов взглянул на часы, тяжело опустился в кресло, прикрыл глаза припухшими веками.

— Ты уже в сотый раз ставишь этот опыт, — сказала Рита; она сидела в углу дивана, закинув ногу на ногу.

— И в тысячный поставлю, — ответил Бенедиктов.

В комнате было полутемно. Пыльные лучи солнца пробивались сквозь штору, закрывавшую широкую балконную дверь. Черный кот сидел у ног Риты и щурился на рыбок в аквариуме.

— Толя, — негромко сказала женщина, — мне кажется, нужно бросить эти опыты. Ты взвалил на себя непосильную ношу.

— В этом виновата ты и твой проклятый нож.

— Да, я знаю… Мне так хотелось, чтобы ты… Чтобы о тебе — во всех газетах, и вообще… Но теперь я вижу, ты только губишь здоровье. Эти твои нервные вспышки…

— Поздно. Я не брошу работу.

Они помолчали. Потрескивало электричество. Спали рыбки в аквариуме.

— Послушай, Толя, — сказала Рита, подавшись вперед, — почему ты упорно ставишь опыты на живой материи? Ведь тот старинный результат был получен на неорганической.

— Сама знаешь: живая материя дает мне то, чего не может дать деревяшка или кусок металла, — биотоки.

— Но теперь, когда нож… Разве ты сможешь продолжать работу без ножа?

— Не знаю. Нож все время нужен. — Бенедиктов помолчал немного. — Ты сама видела, как он упал за борт? Может, его схватил кто-нибудь в свалке?

— Я же говорила тебе: он упал за борт. Я прыгнула сразу, но… Разве найдешь? Нож утонул.

— Угораздило же меня!.. — Бенедиктов яростно поскреб лохматую голову. — Ладно. — Он встал и подошел к аквариуму.

Кто-то позвонил у двери. Рита вышла открыть. На лестничной площадке стоял рослый здоровяк в синей спецовке и кепке, надвинутой на глаза.

— Монтер из горсети, — деловито сказал он. — Разрешите проверить проводку.

— Пожалуйста. — Рита впустила монтера в коридор. — Вот счетчик.

Монтер выкрутил пробки, осмотрел их и строго сказал:

— Пробочки у вас с жучками, гражданка. Менять нужно.

— Рита! — крикнул из кабинета Бенедиктов. — Почему ток выключили?

— Сейчас! Вворачивайте пробки, — скомандовала Рита. — Побыстрее.

— Побыстрее и оштрафовать можно, — проворчал монтер, однако же пробки ввернул. — Это у вас кухня?

Он пошел по квартире, задрав голову и осматривая проводку. Войдя в первую комнату, прислушался, спросил:

— Мотор, что ли, работает? Разрешение есть?

— Рита! — нетерпеливо позвал Бенедиктов.

— Подождите минутку, — сказала Рита монтеру и побежала в кабинет.

Монтер слышал, как она объясняла, в чем дело.

— Ну и черт с ним, пусть смотрит, — сказал мужской голос. — Приготовь несколько формочек для парафина.

Монтер подошел к полуоткрытой двери кабинета, прислушался.

— Возьми эту рыбу, — услышал он тот же мужской голос.

— Ай! — вскрикнула женщина.

Монтер заглянул в дверь и увидел, как женщина выронила что-то из рук. Тут же к ней подскочил большой черный кот…

— Брысь! — крикнул Бенедиктов.

Монтер отпрянул от двери. Черный кот, окруженный роем голубых искр и отчаянно мяукая, выскочил из кабинета. Шерсть его стояла дыбом, искры трещали. Кот ошалело метнулся монтеру под ноги, получил пинок и крупными скачками помчался в коридор.

Монтеру стало не по себе.

— Пронька подумал, что я для него кинула, — смеясь, сказала Рита и вышла из кабинета. — Вы кончили осматривать? — спросила она.

Бенедиктов вышел вслед за ней и уставился на монтера.

— Кто вы такой? — сказал он встревоженио. — Что вам надо?

— Штрафовать надо… за такие штуки… — хрипло буркнул монтер, глубже надвигая кепку.

Он быстро пошел к выходу и с силой захлопнул за собой дверь.

Вова Бугров с юных лет отличался незаурядной физической силой и, уразумев это, не слишком усердствовал в науках.

После седьмого класса он решил, что с него достаточно, и с размаху кинулся в бурные житейские волны, не будучи оснащен ни логарифмами, ни биномом Ньютона.

Некоторое время Вова работал в морской нефтеразведке, мотористом на катере. Однако вскоре в нем пробудился дух стяжательства. Юный моторист стал совершать дальние рейсы на один из необитаемых островков. Там он собирал яйца морских птиц и сбывал их на базаре. Однажды диспетчер подстерег Вову после очередного похода. Моторист и не пытался оправдываться: рейс был на редкость удачным — катер, набитый яйцами, говорил сам за себя. Кинув на яйца прощальный взгляд, Вова высморкался и пошел в контору получать расчет.

С тех пор он никогда не работал больше под знаком табельного учета.

Знакомый киномеханик снабжал его кадрами из кинолент, и Вова печатал и продавал открытки популярных актрис и актеров. Попутно он где-то добывал этикетки номерных грузинских вин и, войдя в контакт с двумя-тремя продавцами, украшал этикетками бутылки с дешевыми низкосортными винами.

На этикетках Вова чуть было не попался и решил переменить род занятий. Через некоторое время на арене городского цирка появился новый борец со звонкой фамилией Ринальдо. Именно в это время он поселился в доме, где жили Коля и Юра, и обзавелся голубым мотоциклом. Это была золотая пора афиш, тур-де-тетов и шумной славы среди городских мальчишек.