Екатерина II и ее мир - [18]
Разделение общества на юридически оформленные корпорации современные ученые часто осуждают как форму классового правления, подразумевая, что Екатерина II нарушила свои декларации (сознательно, как утверждают советские ученые), даровав несоразмерную долю привилегий дворянству, еще больше притеснив крестьян. Такая трактовка не учитывает различие между сословиями в феодальных обществах и классами в капиталистических обществах, приписывая первым характерные черты, которыми Карл Маркс наделял последних. И что более важно, чтобы доказать правильность этой ложной интерпретации, в равной мере советские и несоветские ученые извратили содержание и, следовательно, цель законодательной деятельности Екатерины. Некоторые ключевые законодательные акты были истолкованы превратно в угоду предвзятым историческим моделям.
В качестве первого примера возьмем Жалованную грамоту дворянству 1785 года. Подробное изучение грамоты, которую обычно неверно представляют как основную уступку дворянству, выявляет, что она утвердила существующие привилегии, а не даровала новые и что условием пользования этими привилегиями все еще было успешное выполнение служебных обязанностей. В то время как статьи 37–40 предусматривали учреждение сословного самоуправления на уровнях губернии и уезда, статья 65 прямо лишала дворян, которые не служили или служили недостаточно, права голосовать или занимать должности. Пока единственным путем к обретению дворянского статуса была Табель о рангах, о чем предупреждали статьи 367–368 «Наказа». Таким образом, дворянству фактически предоставлялся выбор между государственной службой и прозябанием в деревне. Несмотря на эти условия, самодержавие еще не решалось предоставить дворянству самостоятельность; поэтому статьи 38, 39, 41, 43, 44 и 46 требовали, чтобы собрания дворянства тщательно контролировались, а все результаты выборов и решения ратифицировались губернатором или генерал-губернатором. Последний, в свою очередь, непосредственно отвечал перед монархом. Наконец, сама свобода от государственной службы, согласно статье 20, была условной, ибо «во всякое таковое российскому самодержавию нужное время, когда служба дворянства общему добру нужна и надобна, тогда всякой благородной дворянин обязан по первому позыву от самодержавной власти не щадить ни труда, ни самого живота для службы государственной»>{118}. При таком взгляде приходится вместе с Дитрихом Гайером заключить, что грамота не была призвана создать отдельную от общества привилегированную касту, а должна была привлечь дворянство на государственную службу более понятным и упорядоченным образом>{119}. Привилегии и связанные с ними обязанности дворянства отличались от привилегий и обязанностей других сословий, но принцип сохранялся; Жалованная грамота дворянству никоим образом не опровергает утверждение Дитриха Герхарда о том, что «привилегия выполняет и для индивидуума, и для целых сообществ функцию, которая в модерном мире со времен американской и французской революций — но только лишь с этой эпохи — принадлежит принципиальной идее равенства перед законом граждан государства как единого целого, идее прав человека и гражданина»>{120}.
Те историки, которые считают, что Екатерина II старалась угодить дворянству, критикуют ее за то, что она отдала крестьянство на милость дворян; и это составляет еще одно доказательство классового характера правления Екатерины. Конечно, императрица никогда не уделяла серьезного внимания вопросу освобождения крестьян. «Наказ» предсказывает судьбу крепостных: предлагая небольшие выгоды, он также предостерегает (статья 260) от освобождения большого числа непросвещенных подданных. Если мы пойдем дальше и рассмотрим дебаты в Уложенной комиссии, то увидим, что они не выходили за рамки признававшихся всеми принципов крепостного права (если только мы не признаем советское объяснение, что дебаты оставались в пределах этой концептуальной схемы из-за угрозы политической цензуры — неопровержимый аргумент, но один из тех, что предполагают более современный политический контекст). То же самое относится и к вопросу о наделении крепостных правом собственности — проблема, поставленная самой императрицей под влиянием учения физиократов. Вольтер, один из столпов Просвещения, не видел необходимости предоставлять крепостным землю в наследственное владение и тем более сразу давать им свободу. Только монастырским крестьянам, заключил он, следует повысить статус, и Екатерина сделала это уже давно>{121}. Другие мнения, в том числе Жана Франсуа Мармонтеля, мало отличались от мнения Вольтера. Уильям Ричардсон, шотландский посланник, посетивший Россию, обобщил традиционное для XVIII века понимание таких вещей, высказав пророчество: «Дать свободу сразу двадцати миллионам рабов означало бы натравить на человечество столько же разбойников и мародеров. Прежде чем рабам будет позволено получить свободу в полное пользование, их следует научить знать, любить и использовать ее блага»>{122}. Головоломка, которую Екатерина II и другие монархи так и не смогли решить, — как подготовить крепостных к окончательному освобождению, не меняя или даже не делая видимых попыток изменить существующие отношения между сословиями. Уважения заслуживает Иосиф II
В работе изучается до настоящего времени мало исследованная деятельность императора восточной части Римской империи Лициния (308–324 гг.) на начальном этапе исторического перелома: перехода от языческой государственности к христианской, от Античности к Средневековью. Рассмотрены религиозная политика Лициния и две войны с императором Константином I Великим.Книга может быть полезна специалистам, а также широкому кругу читателей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Генерал М.К. Дитерихс (1874–1937) – активный участник Русско-японской и Первой мировой войн, а также многих событий Гражданской войны в России. Летом 1922 года на Земском соборе во Владивостоке Дитерихс был избран правителем Приморья и воеводой Земской рати. Дитерихс сыграл важную роль в расследовании преступления, совершенного в Екатеринбурге 17 июля 1918 года, – убийства Царской Семьи. Его книга об этом злодеянии еще при жизни автора стала библиографической редкостью. Дитерихс первым пришел к выводу, что цареубийство произошло из-за глубокого раскола власти и общества, отсутствия чувства государственности и патриотизма у так называемой общественности, у «бояр-западников».
Фредерик Лейн – авторитетный американский исследователь – посвятил свой труд истории Венеции с самого ее основания в VI веке. Это рассказ о взлете и падении одной из первых европейских империй – уникальной в своем роде благодаря особому местоположению. Мореплавание, морские войны, государственное устройство, торговля, финансы, экономика, религия, искусство и ремесла – вот неполный перечень тем, которые рассматривает автор, представляя читателю образ блистательной Венецианской республики. Его также интересует повседневная жизнь венецианцев, политика, демография и многое другое, включая мифы, легенды и народные предания, которые чрезвычайно оживляют сухой перечень фактов и дат.
Мистикой и тайной окутаны любые истории, связанные с эсэсовскими замками. А отсутствие достоверной информации порождало и порождает самые фантастические версии и предположения. Полагают, например, что таких замков было множество. На самом деле только два замковых строения имели для СС ритуальный характер: собор Кведлинбурга и замок Вевельсбург. После войны молва стала наделять Вевельсбург дурной славой места, где происходят таинственные и даже жуткие истории. Он превратился в место паломничества правых эзотериков, которые надеялись найти здесь «центр силы», дарующий если не власть, то хотя бы исключительные таланты и способности.На чем основаны эти слухи и что за ними стоит — читайте в книге признанного специалиста по Третьему рейху Андрея Васильченко.
В своей новой книге «Преступления без наказания» Анатолий Терещенко вместе с человеком, умудренным опытом – Умником, анализирует и разбирает некоторые нежелательные и опасные явления для России, которая в XX веке претерпела страшные военно-политические и социально-экономические грозы, связанные с войнами, революциями, а также развал Советского Союза и последовавшие затем негативные моменты, влияющие на российское общество: это глубокая коррупция и масштабное воровство, обман и пустые обещания чиновников, некомпетентность и опасное кумовство.
Коллективизация и голод начала 1930-х годов – один из самых болезненных сюжетов в национальных нарративах постсоветских республик. В Казахстане ценой эксперимента по превращению степных кочевников в промышленную и оседло-сельскохозяйственную нацию стала гибель четверти населения страны (1,5 млн человек), более миллиона беженцев и полностью разрушенная экономика. Почему количество жертв голода оказалось столь чудовищным? Как эта трагедия повлияла на строительство нового, советского Казахстана и удалось ли Советской власти интегрировать казахов в СССР по задуманному сценарию? Как тема казахского голода сказывается на современных политических отношениях Казахстана с Россией и на сложной дискуссии о признании геноцидом голода, вызванного коллективизацией? Опираясь на широкий круг архивных и мемуарных источников на русском и казахском языках, С.
В.Ф. Райан — крупнейший британский филолог-славист, член Британской Академии, Президент Британского общества фольклористов, прекрасный знаток русского языка и средневековых рукописей. Его книга представляет собой фундаментальное исследование глубинных корней русской культуры, является не имеющим аналога обширным компендиумом русских народных верований и суеверий, магии, колдовства и гаданий. Знакомит она читателей и с широким кругом европейских аналогий — балканских, греческих, скандинавских, англосаксонских и т.д.
Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.
В начале 1948 года Николай Павленко, бывший председатель кооперативной строительной артели, присвоив себе звание полковника инженерных войск, а своим подчиненным другие воинские звания, с помощью подложных документов создал теневую организацию. Эта фиктивная корпорация, которая в разное время называлась Управлением военного строительства № 1 и № 10, заключила с государственными структурами многочисленные договоры и за несколько лет построила десятки участков шоссейных и железных дорог в СССР. Как была устроена организация Павленко? Как ей удалось просуществовать столь долгий срок — с 1948 по 1952 год? В своей книге Олег Хлевнюк на основании новых архивных материалов исследует историю Павленко как пример социальной мимикрии, приспособления к жизни в условиях тоталитаризма, и одновременно как часть советской теневой экономики, демонстрирующую скрытые реалии социального развития страны в позднесталинское время. Олег Хлевнюк — доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник Института советской и постсоветской истории НИУ ВШЭ.