Екатерина II: алмазная Золушка - [134]

Признательность Императрицы простиралась и на тђхъ, которые у двора ея съ вђрностыо ей служили а сіе были два брата Александръ и Петръ Ивановичи Шуваловы, котораго втораго жена Мавра Егоровна и любимица Императрицина была, и о сей послђдней четђ буду имђть случай впредь упомянуть; Скворцовъ, Лялинъ, Возжинскій и Чулковъ, изъ которыхъ нђкоторые и изъ подлости были.

Всђ сіи разныя награжденія получили, а недостаточные стали обогащены; и какъ не одно рождение, и по долголђтнимъ службамъ полученные чины стали давать преимущество у двора, то и состоянія смђшались, и что изъ подлости или изъ незнатныхъ дворянъ произшедшій; обогощенный по пышности дђлалъ, того знатный, благородный или заслуженный но (не?) награжденный человђкъ за стыдъ почиталъ не дђлать. Когда смђшались состоянія, когда чины начали изъ почтенія выходить, а достатки не стали ровняться; единые, отъ монаршей щедроты получая многое, могли много проживать, а другіе имђя токмо рожденіе и службу и не болыной достатокъ, съ ними восхотели равны быть, тогда естественно роскошъ и сластолюбіе сверху внизъ стало переходить и разорять нижнихъ; а какъ сластолюбие никогда предђловъ излишностямъ своимъ не полагаетъ, и самые вельможи стали изыскивать умножить оное въ долгахъ своихъ.

Дворъ, подражая или, лучше сказать, угождая Императрицђ, въ злототканныя одежды облекался, вельможи изыскивали въ одђяніи – все что есть богатђе, въ столђ – все что есть дрогоцђннђе, въ питье – все что есть рђже, въ услугђ – возобновя древнюю многочисленность служителей, приложили къ оной пышность въ одђяніи ихъ. Екипажи возблистали златомъ, дорогія лошади, не столь для нужды удобныя, какъ единственно для виду, учинились нужны для воженія позлащенныхъ каретъ. Домы стали украшаться позолотою, шолковыми обоями во всђхъ комнатахъ дорогими мебелями, зеркалами, и другими. Все сіе составляло удовольствіе самымъ хозяевамъ, вкусъ умножался, подражаніе роскошнђйшимъ народамъ возрастало и человђкъ дђлался почтителенъ по мђрђ великолђпности его житья и уборовъ.

Очевидный будучи свидђтель роду житья и сластолюбія тогдашняго времени, я нђкоторые примђры потщуся представить. ГраФъ Алексђй Петровичь Бестужевъ имђлъ толь великій погребъ, что онъ знатный капиталъ составилъ когда послђ смерти его былъ проданъ Графомъ Орловымъ; палатки, которыя у него становливались на его загородномъ дворђ на каменномъ острову, имђли шелковыя веревки. Степанъ Федоровичь Апраксинъ всегда имђлъ великій столъ, гардеробъ его изъ многихъ сотъ разныхъ богатыхъ кавтановъ состоялъ, въ походђ когда онъ каман-довалъ россійскою арміею противу Прусскаго короля, всђ спокойствія, всђ удовольствія, какія можно было имђть въ цвђтущемъ торговлею градђ, съ самою роскошью, при звукђ оружій и безпокойствђ маршей, ему послђдовали. Палатки его величиною городъ составляли, обозъ его болђе нежели 500 лошадей отягчалъ, и для его собственнаго употребленія было съ нимъ 50 заводныхъ, богато убранныхъ лошадей. ГраФъ Петръ Борисовичь Шереметевъ, сперва Камеръ-Геръ, а потомъ Генералъ-Аншефђ и Генералъ-Адъютантъ, богатђйшій тогда въ Россіи человђкъ, какъ по родителђ своемъ Графђ Борисъ Петровичђ Шереметевђ, такъ и по супругђ своей ГраФинђ Варварђ Алексђевнђ, урожденной

Княжнђ Черкаской, дочери и наслђдницђ Кн. Ан. Мих. Черкаскаго, человека такоже весьма богатова, человђкъ весьма посредственный разумомъ своимъ, лђнивъ, незнающъ въ дђлахъ, и однимъ словомъ таскающій, а не носящій свое имя и гордящійся единымъ своимъ богатствомъ, все въ угодность монархинђ со всђмъ возможнымъ великолђпіемъ жилъ. Одежды его наносили ему тягость оть злата и сребра и блистаніемъ ослђпляли очи, екипажи его, къ чему онъ и охоты не имђлъ, окромђ что лучшаго вкуса были наидрагоцђннђйшіе, столъ его великолђпенъ, услуга многочисленна, и житье его однимъ словомъ было таково, что не однажды случалось, что нечаянно пріђхавшую къ нему Императрицу съ немалымъ числомъ придворныхъ, онъ въ вечернемъ кушаньи, якобы изготовляясь могъ угощать; а сіе ему достоинствомъ служило и онъ во всякомъ случађ у двора, не взирая на разныя перемђны, въ разсужденіи его и особы былъ особливо уважаемъ. Графъ Ив. Гр. Чернышевъ, сперва камеръ-юнкеръ, а потомъ камеръ-геръ, человђкъ не толь разумный, коль быстрый, увертливый и праворный и, словомъ, вмђщающій въ себђ всђ нужныя качества придворнаго, многіе примђры во всякомъ родђ сластолюбія подалъ. Къ нещастію Россіи, онъ не малое время путешествовалъ въ чужіе край; видђлъ все что сластолюбіе, роскошъ, при другихъ европейскихъ дворахъ, наипріятнђйшаго имђЁ ють; онъ все сіе перенялъ, все сіе привезъ въ Россію, и всђмъ симъ отечество свое снабдать тщился. Одђянія его были особливаго богатства и вкуса, и ихъ толь много, что онъ единажды вдругъ 12 кавтановъ выписалъ. Столъ его со вкусомъ и изъ дорогихъ вещей содђланный, обще вкусъ, обоняніе и видъ привлекалъ; екипажи его блистали златомъ и самая ливрея его пажей была шитая серебромъ; вина у него были на столђ наилучшія и наидорожайшія; и подлинно онъ самъ нђкоторое пріимущество получалъ, яко человђкъ, имђющій вкусъ, особливо всегда былъ уважаемъ у двора, женился на богатой невђстђ Ефимовской, подлђ государыни, и любимый ею, потомъ учинился другомъ Фавориту Ив. Ив. Шувалову, чрезъ него прежде другихъ тогда весьма въ почтеньи находящуюся ленту польскую бђлаго орла получилъ, а симъ же защищеніемъ чрезъ сенатъ за малую цђну, то есть, неболђе 90,000 руб. получилъ мђдные заводы, гдђ слишкомъ на 100 м. готовой мђди было, и которые чрезъ нђсколько лђтъ приведенные имъ въ разоренье, съ великимъ искомъ на нихъ за 700,000 продалъ обратно коронђ.