Екатерина II: алмазная Золушка - [131]

Сей любимецъ ея, Биронъ, возведенный ею въ Герцоги Курляндскіе, при россійскимъ дворђ, имђющій чинъ оберъ-камергера, былъ человђкъ, рожденный въ низкомъ состояніи въ Курляндіи, и сказываютъ, что онъ былъ берейторъ, которая склонность къ лошадямъ до смерти сохранялась. Впрочемъ былъ человђкъ одаренный здравымъ разсудкомъ, но безъ малђйшаго просвђщенія, гордъ, золъ, кровожаждущъ и непримирительный злодђй своимъ непріятелямъ. Однако касающее до Россіи, онъ никогда не старался, во время жизни Императрицы Анны, что либо въ ней пріобрђсти, и хотя въ разсужденіи Курляндіи снабжалъ ее сокровищами россійскими, однако зная, что онъ тамъ отъ гордаго курляндскаго дворянства ненавидимъ, и что онъ инако, какъ сильнымъ защищеніемъ Россіи не можетъ сего герцогства удержать, то и той пользы пользамъ Россіи подчинялъ. Впрочемъ былъ грубъ яко свидђтельствуетъ единый его поступокъ, что ђздивъ на малое время къ границамъ Курляндіи и нашедъ мосты худы, отчего и карета его испортилась, призвавъ сенаторовъ, сказалъ что онъ ихъ вмђсто мостовинъ велитъ, для исправленія мостовъ, положить. Сіе первые правительства присутствующіе, къ которымъ Петръ Великой, толикое почтеніе имђлъ принуждены были отъ любимца чужестранца востерпђть безмолственно. Толико уже упала твердость въ сердцахъ Росіянъ. Правленіе Императрицы Анны было строгое а иногда и тираническое. За самыя малђйшія дђла сажали въ Тайную Канцелярію, и въ стђнђ сдђланныя казармы Петербургской крђпости недовольны были вместить сихъ нещастныхъ; казни были частыя, яко Долгорукіе, бывъ прежде за тщаніе ихъ ограничить власть Монаршу сосланы, а потомъ за туже вину изъ Сибири перевезены и переразнены въ Шлюсельбургђ, и бывший и не сосланъ Кн. Сергій Григорьевичь Долгоруковъ, назначенный уже въ Польское посольство, за то что увђдано было, что Долгоруковъ Князь Алексђй Григорьевъ съ сыномъ и другіе сочинили духовную, которой, якобы при смерти своей Петръ Второй признавалъ, что имђлъ сообщеніе съ Княжною Екатериною Алексђевною и оставлялъ ее беременну, я сего ради оказывалъ свое желаніе возвести ее на престолъ – духовную сію переписывалъ, но тогдаже силою своихъ представленій учинилъ сіе безумное сочиненіе безчещущее Княжну Долгорукову, безъ всякія пользы уничтожить, также смертную казнь токмо за переписку претерпђлъ; – и учиненъ былъ указъ дабы Долгорукихъ непроизводить. Было гонђніе и на родъ

Голициныхъ. Кн. Дмитрій Михайловичь, человђкъ разумнђйшій того вђка, былъ сосланъ въ ссылку и напрасное его осужденіе довольно видно по самому Манифесту его сосланія; дђти его Кн. Сергій Дмитр., дабы отдалить его отъ двора, сосланъ былъ въ Казань въ Губернаторы, а Кн. Алексђй Дмит. бывшій тогда уже Штатскимъ Дђйствительнымъ Совђтникомъ, посланъ нижнимъ ОФицеромъ въ Кизляръ.

Кн. Петръ Михаил. Голицынъ, который и услуги Бирону показалъ, безъ всякаго суда изъ Камеръ – Геровъ посланъ былъ въ Нарымъ въ управители; а наконецъ Артемій Петровичь Волынскій, Оберъ – Егеръ – мейстеръ, по единой его ссорђ и непріязни Бироновой, былъ съ принужденіемъ имъ воли самой Государыни, мучительными пытками пытанъ, а потомъ казненъ. Дђло его толь жало доводило его до какаго наказанія, что мнђ случилось слышать отъ самой нынђ царствующей Императрицы что она прочетши съ прилежностью, запечатавъ, отдала въ Сенатъ, съ надписаніемъ, дабы наслђдники ея прилежно прочитывали оное и остерегались бы учинить такое неправосудное безчеловђчіе.

Но можно сказатъ съ единымъ стихотворцемъ. На пышные верхи громъ чаще ударяетъ.

Хотя трепеталъ весь дворъ, хотя небыло ни единаго вельможи, который-бы оть злобы Бирона неждалъ себђ несчастія; но народъ былъ порядочно управляемъ. Не былъ отягощенъ налогами, законы издавались ясны, а исполнялись въ точности, страшилися вельможи подать какую либо причину къ несчастію своему, а небывъ ими защищаемы, страшились и судьи что неправое сдђлать, мздоимству коснуться. Былъ управленъ кабинета, гдђ безъ подчиненія и безъ робости единъ другому каждый мысли свои изъяснялъ, и осмђливался самой Государинђ при докладахъ противурђчить; ибо она неимђла почти никогда пристрастія то или другое сдђлать, но искала правды; и такъ покрайней мђрђ месть въ таковыхъ случаяхъ отогнана была; да можно сказать и не имђла она льстецовъ изъ вельможей; ибо просто наслђдуя законамъ дђла надлежащимъ порядкомъ шли. Лђта же ея и болђзни ей неоставляли время – что другое предпріимать. Чины и милости всђ по совђту или лучше сказать поизвеленію Бирона, Герцога Курляндскаго, истекали; имђла она для своего удовольствія нђсколько женщинъ, а именно: Княгиню Аграфену Александровну Щербатову, къ которой, какъ по веселому ея нраву, такъ и по другимъ причинамъ привязана была; Анну Федоровну Юшкову и Мельгариту Федоровну Манахину, которыхъ еще Императрица знала въ молодости своей, когда онђ были при дворђ простыми дђвушками. Любила шутовъ и дураковъ и были при ней Кн. Никита Федоровичь Волконскій, Балакиревъ и Кн. Михаило Голицынъ, которые иногда и шутками ее весилили. Се вящій знакъ деспотичества, чтО благороднђйшихъ родовъ люди, въ толь подлую должность были опредђлены. Но вмђсто ее, всђ вельможи дрожали передъ Бирономъ; единый взглядъ его благороднђйшихъ и именитђйшихъ людей въ трепетъ приводилъ; но толь былъ грубъ и неприступенъ, что ниже и мести мђста давалъ; однако были нђкоторые преданные, то есть ГраФъ Остерманъ, котораго онъ другомъ почиталъ и уважалъ его по дђламъ, принимая оть него совђты, и Князь Александръ Борисовичь Куракинъ, оберъ-Шталмейстеръ угождалъ ему лошадьми, яко умный человђкъ льстилъ ему словами и яко веселый веселилъ иногда и Государыню своими шутками, и часто сдђланныя имъ въ пьянствђ продерзости, къ чему онъ склоненъ былъ, ему прощались; Петръ Федоровичь Балкъ шутками своими веселилъ Государыню и льстилъ Герцогу, но ни въ какія дђла впущенъ небылъ.