Эхопраксия - [24]

— Я… — Брюкс засомневался, поднял одну, резиновую на ощупь руку. Отпустил: та упала вниз и вбок. Кажется, сейчас она весила чуть меньше, чем раньше.

— Они вырубили центрифугу, — подтвердил Мур. — Мы постепенно перестаем вращаться. Значит, остальная часть корабля более-менее в порядке.

У Брюкса опять затрещало в ушах:

— А мы — нет. Кажется, где-то утечка воздуха.

— Ты заметил.

— Мы не должны ее залатать?

— Сначала надо ее найти. Сделаем так: я буду двигать груз, а ты разбирать переборки.

— Но…

— Или мы можем спуститься вниз, надеть скафандры и убраться отсюда, — Мур разрезал кокон Дэна до конца и поддержал доктора за руку, пока тот садился. — Идти можешь?

Брюкс опустил ноги с койки, пытаясь не обращать внимания на еле заметное давление, растущее в мозгу. Он схватился за край кровати, чтобы не улететь вниз по косой палубе. Миоэлектрические татуировки покрывали обнаженное тело, напоминая убогий экзоскелет. Они шли вдоль костей рук и ног, раздваивались по пальцам — Дэн поднял правую ногу; левая бесчувственно свисала в районе лодыжки, напоминая комок глины, — и уходили на пятку, змеились по ступням. Любое движение вызывало резиновое сопротивление, а любой жест был упражнением на выносливость.

Изометрический миостимулятор. Такой иногда использовали на Небесах, чтобы «вознесшиеся» не превращались в дряблые эмбрионы. Иногда их применяли во время экспедиций в глубокий космос (те, правда, отправляли все реже), чтобы помочь в арьергардной битве с укорачивающимися сухожилиями и атрофией мускулов во время гибернации.

Мур помог Брюксу встать, подставив себя как костыль. Дэн неуверенно покачивался на здоровой ноге, ухватившись рукой за плечи полковника. Все было не так плохо, как казалось. Псевдогравитация тянула в неправильном направлении, но слабо и постепенно теряла силы.

— Что мы тут делаем? — Прыжок — шаг — опора. Мягкий багровый свет, пульсируя, вырывался из дыры в потолке, откуда выходила лестница, пятная полосами прилежащую переборку.

— Пробираемся в безопасную зону.

— Нет, я имею в виду… — Брюкс махнул свободной рукой на контейнеры, громоздившиеся со всех сторон. — Почему я в трюме?

— Трюм на корме. А это мы используем под избытки.

Ступеньки цвета сыромятной кожи были гладкими, как пластик; похоже, сделаны из эластичного полимера, который оставался упругим независимо от длины.

Дэн схватился за перекладину, посмотрел на потолок и увидел источник кровавого сияния: герметично задраенный аварийный люк сверкал предупреждением для всех, кто решился бы пройти через него: «РАЗГЕРМЕТИЗАЦИЯ».

— Я хочу сказать… — Брюкс заглянул в дыру, зиявшую в полу: там оказалось еще больше метакубов и каких-то мелких контейнеров, скрепленных воедино. — Почему я очнулся в подвале?

— Ты вообще не должен был проснуться: мы погрузили тебя в терапевтическую кому.

Дэн вспомнил, как с него снимали скальп, утыканный электродами.

— Тебе повезло, что я оказался поблизости, когда все пошло насмарку, — подытожил Мур.

— Хотите сказать, что вы запихали меня на склад вместе с…

Ось гравитации дернулась и сместилась вбок: внутреннее ухо Брюкса так и не разобралось, куда именно. Неожиданно лестница скользнула по диагонали, и он провалился сквозь пол (край люка больно впился в ребра). При земном притяжении огромные блоки сломали бы Дэну позвоночник, а здесь лишь согнули и отбросили человека обратно в пространство.

Мур поймал его на отскоке:

— Так тоже можно добраться до цели.

Брюкс забился в его руках и оттолкнул прочь:

— А ну убери руки! Отстань от меня, урод!

— Успокойся, сол…

— Я не солдат, скотина! — Дэн попытался встать в забитом помещении, но сломанная лодыжка провернулась под весом, будто привязанная резиновыми полосами. — Я паразитолог, спокойно сидел в чертовой пустыне и занимался своим делом. Я вообще не хотел лезть в ваши разборки, не хотел лететь на орбиту. И совершенно точно не хотел, чтобы меня складировали в подвале, точно коробку с рождественскими украшениями!

Мур подождал, пока Брюкс выдохнется:

— Ты закончил?

Тот по-прежнему ярился и сверкал глазами. Солдат принял его молчание за утвердительный ответ и сухо продолжил:

— Я извиняюсь за причиненные неудобства. Как только все успокоится, можем связаться с твоей женой. Скажешь ей, что задержишься на работе.

Брюкс закрыл глаза и сквозь зубы ответил:

— Я не говорил со своей женой несколько лет.

«С настоящей, по крайней мере».

— Да ну, — Мур притворился, что не уловил намек. — А почему нет?

— Она на Небесах.

Полковник хмыкнул и произнес более спокойно:

— Моя тоже.

Брюкс закатил глаза. В ушах опять затрещало.

— Мир тесен. Мы будем отсюда выбираться или подождем, пока кровь в жилах закипит?

— Пошли, — сказал Мур.

Наверху, в накренившемся пейзаже из грузовых кубов, по бокам овального воздушного шлюза виднелись альковы в человеческий рост — по два с каждой стороны. Там висели скафандры, похожие на освежеванные серебряные шкуры; на месте их удерживали грузоподъемные стропы. На сгибах локтей и в коленях ткань костюмов слегка вздымалась. Мур помог Брюксу пройти по наклоненной палубе и передал ему свободную строну, чтобы держаться; отстегнул скафандр из ледового алькова. Костюм сразу осел в руках солдата, уйдя вбок.