Эхо поющих песков - [24]

Понаблюдав некоторое время из-под сомкнутых ресниц, королева кардинально пересмотрела первоначальное впечатление – не угловатый парнишка, а идеальный шпион. Маг, причем немалой силы, на мгновение порыв отбросил неприметный плащ, и Тамила успела заметить тускло блеснувший цеховой знак, прикрепленный к одежде, – десятилучевая звезда, перечеркнутая молнией. Она видела такой только однажды, и то в книге, довольно старом учебнике по истории магии, невесть как попавшей в руки. Сама она это искусство не изучала – дар крови правителей пассивен, и развить его невозможно, но определенный интерес к магии нашел отклик в душе. Тем более к магии боевой, ведь именно те, кто развивал эту сторону дара, имели право носить такой знак. Давался он далеко не каждому, а только тому, кто прошел все положенные испытания. Что там были за испытания, она не припоминала, всё же прошло довольно много времени, но тот факт, что только один из пяти соискателей удостаивался такого знака, говорил о многом.

При дворе боевые маги были не в чести. Во всяком случае, откровенно боевые. Тот же лорд Кайт неплохо разбирался в разрушительной стороне дара, но был так хорош в роли менестреля и преданного воздыхателя королевы, что о его принадлежности к магической братии многие забывали.

С того мгновения, как Мариф сообщил новость о смерти короля, прошло не больше часа. Туман, сгустившийся до состояния плотного облака, неприятно холодил кожу. Даже будучи собранными в тугую косу, волосы отсырели, и Тамила поняла, что начинает замерзать. Жаловаться было бессмысленно, потому королева в том же терпеливом ожидании сидела у дерева. Из обрывков разговоров по ту сторону костра она поняла, что именно этого все и ждут – чтобы густой туман полностью скрыл поверхность реки и можно было максимально быстро и осторожно переправиться. Плохо то, что в это время суток звуки разносятся намного дальше, но выбора не было – каждая минута промедления только увеличивала опасность. Преследователи не глупы, да и умеющие читать следы среди них точно найдутся, потому покинуть Орис нужно было до рассвета.

К Тамиле никто не обращался, да она и не ждала вовлечения в разговор. Мало того что им вообще стоит сохранять полное молчание из опасения выдать лагерь, о чем она вообще могла говорить с сопровождающими? Нет, королева поблагодарила мага за отвар легкой улыбкой, но даже спрашивать его имя не пришло в голову. Единственным, кто мог прямо обратиться к ней, был Мариф, но его одолевали совсем иные думы и проблемы. Несмотря на это, он всё же осведомился, не нужно ли ей чего? На что получил ту же вежливую улыбку и заверения, что королева ни в чем не нуждается.

Сейчас, когда выдалась минута просто подумать, не боясь отвлечься и тем самым подвергнуть свою жизнь опасности, Тамила попыталась вспомнить, что ей известно о новоиспеченном короле. Естественно, на трон он взойдет только через месяц, когда закончится траур и народ воздаст все полагающиеся почести усопшему правителю, но это ритуализм, важный для подданных, но никак не для реальной жизни двора. Тем более жизни политической.

Сафар довольно популярен в народе, этого не отнять, но… Советник его отца не менее уважаем, особенно среди магов и богатых купцов, а это уже сила, с которой приходится считаться даже самому отчаянному вояке, стремящемуся удержать трон. Сила государства в армии, да, но вот какая сложность – воины хотят есть, причем ежедневно. Обмундирование, оружие, транспорт, ежемесячное денежное содержание, полковые дома терпимости – в конце концов всё это огромные расходы, которые, случись правителю рассориться с самыми влиятельными и богатыми подданными, быстро до донышка исчерпают резервы государства. А в том, что шпионы Ориса с не меньшим рвением, чем их гаретские коллеги, докладывают о реальности угрозы со стороны северян, Тамила была уверена. И никто не рискнет в такой ситуации распустить хотя бы часть гарнизонов, чтобы немного сэкономить. Потому ссориться с теми, кто сдержанно, но все же не особо скрываясь, благоволит Марифу, наследник не станет. Он хоть порой излишне порывист и горяч, к тому же не раз вслух выражал недовольство тем фактом, что советник имеет слишком большую власть, но всё же не идиот.

Более того, Марифа выделял сам ныне покойный правитель как лицо, имеющее исключительное доверие короны. И в глазах народа советник пока никак не успел себя запятнать, потому уничтожать его открыто Сафар вряд ли рискнет. Ему ни к чему начинать правление с такого неоднозначного шага, как практически публичная казнь ставленника отца, а вот усилить свою и народную скорбь известием, что Мариф неосторожно свалился с лошади и сломал себе шею – вполне. Оступился и упал на кинжал. Случайно выпил предназначенный для кого-то другого яд. Или вообще покончил с собой, не перенеся смерти любимого повелителя. И подданные, погоревав, воспели бы того, кто пошел на смерть, желая и в Её чертогах сопровождать своего господина. Кстати, раньше существовал обычай, предписывающий наложницам усопшего монарха уходить вслед за ним, якобы, безутешные вдовы не мыслили жизни без возлюбленного. Вообще, учитывая, во сколько казне обходится содержание гарема, традиция не такая уж бесполезная.