Эхо-парк - [109]

– Подождите минуту, – произнес Пратт. – Вы никуда не уйдете. Я сказал, что хочу больше денег, и сказал вполне серьезно. Я позабочусь о Босхе, но после мне придется полностью расквитаться с делами – расписаться в книге ухода – и исчезнуть. Для этого мне нужны деньги.

Энтони Гарланд сердито ткнул пальцем в сторону сидящего на скамейке Пратта.

– Ты, чертов кусок дерьма! – негодующе воскликнул он. – Ты сам к нам заявился! Весь этот проклятый план – твоя затея, от начала и до конца. Потом ты проводишь операцию, в результате которой оказываются угроблены два человека, а затем ваши же ведут с тобой переговоры о судебной сделке?

Пратт пожал плечами:

– Они копают в поисках более крупной рыбы. А это будете вы. – Он повернулся к старику: – А также вы.

Томас Рекс Гарланд кивнул. Он был бизнесменом, а значит, человеком прагматичным. Он оценил серьезность ситуации.

– Сколько? – спросил Томас Рекс Гарланд.

– Я хочу еще миллион долларов, – не колеблясь, ответил Пратт. – Сегодня, до пяти вечера. Они дали мне этот срок для обдумывания. В пять часов я соглашусь на их условия либо беру у вас деньги и исчезаю. Нет меня – нет и уголовного дела. Цена не обсуждается. Все, что меньше означенной суммы, не стоит того, чтобы ради этих денег я пускался в бега.

– А как быть с Босхом? – напомнил старик.

– Я разберусь с ним, прежде чем исчезнуть. – Пратт сунул руку в карман, вытащил клочок бумаги с напечатанными на нем цифрами, положил на скамейку и подтолкнул к старику. – Номер банковского счета и код доступа. Тот же, что и прежде. Если захотите, то можете это устроить. – Он бросил взгляд на часы. – У вас чуть менее шести часов. Уверен, вы успеете. – Он поднялся с места. – Мне надо отойти. Когда вернусь, ответ должен быть готов.

Пратт прошел мимо Энтони совсем близко, почти вплотную. Они оба впились друг в друга взглядами, полными ненависти. Затем полицейский направился к лодочному домику, где располагались туалетные комнаты.

37

Гарри Босх изучал мониторы в полицейском микроавтобусе, оборудованном средствами наблюдения и записывающими устройствами. Всю ночь ФБР занималось установкой камер в восьми точках парка. Одну стену автобуса уставили комплектом цифровых экранов, отображавших во всех ракурсах скамью, на которой сидел Томас Рекс Гарланд и рядом с которой стоял его сын – в ожидании возвращения Эйбла Пратта. Камеры были скрыты в четырех фонарях у парковых дорожек, в двух ближних клумбах, в декоративном маяке, венчающем лодочный домик, и в бутафорском голубе, сидящем на макушке Озерной Дамы.

В добавление к этому вмонтировали в скамейку сверхвысокочастотные устройства приема звука. Общий звуковой охват был дополнен микрофонами направленного действия, установленными в муляжном голубе, в цветочной клумбе и в сложенной газете, которую Пратт перед встречей сунул в стоящую рядом урну. Фэбээровский звукооператор Джерри Хутен сидел тут же, оснащенный громадными наушниками, и умело манипулировал аудиофидерами, чтобы обеспечить качественный звук. Только что перед этим Босх и остальные имели возможность наблюдать и услышать разговор Пратта с Гарландами.

Этими остальными, помимо Хутена, были Рейчел Уоллинг и Ричард О'Ши. Прокурор сидел в центре; перед ним был развернут весь арсенал экранов, давая возможность охватывать весь диапазон ракурсов. Он был здесь главной фигурой. Уоллинг и Босх расположились по обеим сторонам от него.

О'Ши стянул с себя наушники.

– Ваше мнение по поводу услышанного? – спросил он. – Пратт пошел звонить. Что мне ему сказать?

На трех экранах было видно, что полицейский собирается войти в парковый туалет. Согласно плану, он должен был подождать, пока помещение освободится от посетителей, и позвонить по сотовому в микроавтобус.

Рейчел спустила наушники на шею, и то же самое проделал и Босх.

– Не знаю, – произнесла она. – Конечно, вам решать, но, по-моему, мы получили не слишком внятное признание от сына касательно Жесто.

– Я тоже об этом думаю, – сказал Босх.

– Ну не знаю… – отозвался О'Ши. – Когда Пратт говорил о том, как тот показывал ему дорогу через лес, к спрятанному телу, то Энтони этого не отрицал.

– Но и не подтверждал, – возразила Рейчел.

– Если с тобой толкуют о трупе, который ты предположительно закопал в лесу, а ты не понимаешь, о чем речь, то, полагаю, ты что-нибудь да скажешь.

– Что ж, этот аргумент, конечно, можно будет выдвинуть перед жюри присяжных. Но я имею в виду, что пока не прозвучало ничего, что я бы назвала признанием вины.

О'Ши кивнул, признавая ее правоту. На утреннем совещании в субботу решили, что заявления одного только Пратта будет недостаточно. Как недостаточно и его слов о том, что Энтони Гарланд показал ему дорогу к телу убитой, а сам он принял взятку от Томаса Рекса Гарланда. Этого не хватит, чтобы выстроить прочное обвинительное дело. Пратт показал себя недобросовестным полицейским, пошедшим на сделку с преступником, и строить дело на основании его показаний очень рискованно. Особенно в наше время, когда присяжные вообще с большим подозрением относятся к поведению полиции, к ее честности и неподкупности. Иными словами, чтобы судебное дело могло опереться на солидный фундамент, детективам требовалось получить признания от обоих Гарландов.