Эгоист - [56]

«Ведь Уилоби мог бы быть счастлив, — говорила она себе и прибавляла: — А заодно и я обрела бы свободу!» Но все же не это было ее первой мыслью. Она действительно желала счастья сэру Уилоби в первую голову ради него самого, но — что делать? — это альтруистическое желание уносило ее далеко, в тихую долину среди Тирольских гор, где, сверкая камешками, журчал ручеек и со дна его, смутно виднеясь, в вечном винтообразном движении, стройными колоннами поднимались прозрачные полчища, то голубые, как топаз, то — в глубинах — зеленые, как изумруд; туда, где можно было забыть о брачных подружках, требующих ответа на свои письма. Там, в этой долине, ожидает ее — как только она свершит свой отчаянный прыжок через тюремную стену — Свобода, там можно предаваться безмятежному созерцанию гор, освещенных солнцем и испещренных тенями от сосен, растущих по их склонам. И теперь, когда она уже сделала Свободу своим жилищем и мысленно в нем поселилась, ее забота о счастье сэра Уилоби представлялась ей такой бескорыстной и чистой, что она была готова хоть сейчас завести с ним разговор на эту тему.

Случай не заставил себя ждать: сэр Уилоби сам дал повод к такому разговору. Каждое утро после завтрака мисс Дейл имела обыкновение наведываться к отцу. На этот раз сэр Уилоби и мисс Мидлтон вызвались проводить ее до пруда. Все трое шли и восхищались березами, осинами, тополями и буками, только что нарядившимися в весеннюю зелень. Любимым деревом мисс Дейл была осина, мисс Мидлтон предпочитала бук, а сэр Уилоби — березу; каждый произнес похвальное слово своему любимцу, причем красноречивее всех оказалась мисс Дейл. Победа ее была столь очевидна, что сэр Уилоби, после того как они с ней расстались, процитировав одно из ее выражений, сказал:

— Я не сомневаюсь, что если бы завтра весь парк был сметен ураганом, Летиция Дейл могла бы его восстановить целиком, а уж осины свои на северном берегу пруда она рассадила бы по местам, не забыв ни единого деревца, и даже если бы ей пришлось уехать и поселиться где-нибудь вдали от Паттерн-холла, я уверен, что она унесла бы в памяти точнейший план моего парка.

— Но зачем ей селиться вдали от него? — спросила Клара, и сердце ее сильно застучало.

— Вот и я твержу ей: зачем? — сказал сэр Уилоби. — Вы совершенно правы, ей незачем отсюда уезжать. Настоящая жизнь, — я имею в виду жизнь в деревне, где надеюсь проводить большую часть времени, ибо в городе не жизнь, а сплошное коловращение, — итак, настоящая жизнь, по моему мнению, заключается в том, чтобы иметь под боком близких нам по духу друзей; а надобно сказать, что всякий раз, как я начинаю немного скучать в родных палестинах, мне довольно самой короткой беседы с мисс Дейл, чтобы вновь ощутить всю их прелесть. Один такой разговор стоит двух месяцев, проведенных на континенте. Это неисчерпаемый источник воодушевления. Как хорошо иметь возле себя человека с развитым вкусом, с которым можно говорить обо всем на свете! Повторяю — живя бок о бок с таким другом, как Летиция Дейл, можно прекрасно обойтись без столицы. Покойная матушка ценила ее чрезвычайно высоко.

— Но ведь ей незачем уезжать отсюда, Уилоби.

— Разумеется, незачем. Как же я рад, любовь моя, что она пришлась вам по душе! Здоровье ее отца весьма зыбко. А вековать одной в коттедже — для этого она еще слишком молода.

— А что ваш проект?

— Старина Вернон немыслимый чудак.

— Он отказался?

— Я даже не заикнулся ему об этом! Представляю себе, как бы он меня отбрил, если бы я отважился затеять с ним этот разговор!

— Вы, верно, не отдаете себе в этом отчета, но в вашем присутствии ему трудно привлечь ее внимание.

— Бедняга никак не овладеет искусством поддерживать разговор с дамами.

— Вам не кажется, что всякий джентльмен стушевался бы на его месте, почувствовав, что его затмевает чужой блеск?

— Душа моя, да он просто понятия не имеет, как следует говорить с дамами.

— И я его за это очень уважаю.

— Как вы сказали — блеск? Я знаю только один источник света, который озаряет мой путь!

Поклон и легкое пожатие руки, сопровождавшие эти слова, не позволяли сомневаться, о каком источнике света шла речь.

— Мало того что он не владеет языком, на котором говорят с дамами, — а, на мой взгляд, всякий образованный мужчина обязан им владеть, — продолжал сэр Уилоби, — он совершенно не умеет использовать свои преимущества. Вот уже четыре дня, как он живет под одной кровлей с мисс Дейл, а отношения между ними не продвинулись ни на шаг. Хотите знать — отчего? Извольте, я скажу вам: недостаток темперамента. Старина Вернон, разумеется, весьма ученый малый, но при всем том он… рыба. Положим, у него свои причины бояться брака, но все равно он рыба.

— Следовательно, вы примирились с тем, что он вас покидает?

— Ложная тревога! Старина Вернон не способен на столь решительный шаг.

— Но если мистер Оксфорд… Уитфорд… Ах, ваши лебеди плывут сюда! Смотрите, какой у них негодующий вид! Как они красивы! Я хотела сказать — быть может, мужчина, когда он видит, что женщина явно отдает предпочтение другому, чувствует себя обескураженным?

Сэр Уилоби так и замер от внезапно осенившей его догадки. Хоть слово «ревность» и не было произнесено, он понял, к чему клонила Клара. Внутренне улыбаясь, он сказал — и тон его не оставлял места для сомнений: