Его звездная подруга - [29]

Артен даже не стал спорить. Широко зевнул и направился вслед за отцом к выходу.

Одеяло для Джен он принес — так получилось — только через три дня, и за это время состояние ее не изменилось.

Брэнд держал связь с Артеном, который находился в больнице едва ли не круглосуточно, и с Мирандой, которая быстро шла на поправку. Ежедневно отец разговаривал с детьми по голосвязи и ежедневно получал отчеты о состоянии обеих девушек. Миранда, благодаря усиленной способности к регенерации, быстро восстанавливалась. А Джен хотя бы не становилось хуже, что уже радовало.

Ему пришлось выйти на работу: накопились дела, которые без его личного одобрения решить не удалось. Все самое тяжелое было позади, и следовало как можно скорее влиться в процесс, если он не хотел профукать с таким трудом созданную компанию. А еще Брэнд старательно искал оправдания тому, что не заходит к Джен. Конечно, среди этих оправданий не было реальных причин, но каждый раз, когда мужчина понимал, что опять пропустил время для посещений, у него будто камень с души падал. Хоть это было и не очень хорошо.

В госпитале он оказался, когда зашел проведать Миранду. Она уже могла вставать и ела нормальную диетическую пищу. Читала, слушала музыку и играла с Артеном в настольные игры. Брэнду нравилось видеть ее такой, для него было счастьем знать, что теперь у нее есть шанс на жизнь.

Он принес ей игрушку. Еду приносить запрещалось, лэптоп и планшет у нее были, иную технику Брэнд детям иметь запрещал. Оставались только игрушки, которые Миранда любила. В сущности, она была еще ребенком. Но ее порадовал огромный нежно-лиловый меховой шар, изображавший обитателя планеты системы Бетельгейзе. Она минут десять хохотала над фырчащими звуками, которые издавала игрушка.

— Ты принес теплые вещи для Джен?

Брэнд кивнул. Хотя Грант говорил, что это не обязательно, и если она простудится, то не сильно, а когда очнется, любую простуду можно будет вылечить в два счета. Но все равно у него в спортивном черном рюкзаке лежало туго свернутое одеяло из мягчайшей шкуры антаресского кролика. И еще — зачем он ее купил, вряд ли мог сказать — мягкая игрушка, киланг — существо из его родной системы, внешне напоминавшее огромное лупоглазое насекомое.

Волей-неволей пришлось зайти к Джен, ибо оправдания даже перед самим собой закончились и надо было уже проявить внимание к девушке, спасшей его дочь, возможно, ценой собственной жизни. Хотя об этом думать не хотелось.

Сразу же, едва Брэнд оказался в палате, его обдало холодом. Где-то в углах шумели установки, качающие целебный газ в палату. Джен перевели из операционной в специальную палату, и теперь места было немного меньше, а ее кровать — ниже, чтобы посетители могли сесть в ногах. Аппаратура тоже не пугала сложностью и размерами, в основном все ограничивалось несколькими датчиками, которые тем не менее передавали полную информацию о состоянии здоровья Джен на компьютеры Гранта.

— Привет, — тяжело вздохнул Брэнд. — Упрямая до ужаса. Так и не хочешь просыпаться?

Он достал из рюкзака одеяло и отложил его в сторону. Затем вытащил плюшевого киланга. Глаза у игрушки смешно болтались над головой.

— Принес тебе зверя. Пока никто не видит, скажу, что в качестве извинений за то, что накричал на тебя. Хотя ты тоже хороша. Но я — больше, конечно. Ладно, лови травоядное.

Он уложил киланга рядом, придавив его рукой девушки. Картина получилась очень забавная и трогательная. Потом ему вдруг пришло в голову, что, если он хочет укутать Джен, придется ее приподнять, и игрушка наверняка свалится. Он пробормотал сквозь зубы, где видел Гранта с его лечебными мероприятиями, отбросил рюкзак и приподнял Джен за плечи, чтобы заодно поправить подушку.

Она была очень легкая и хрупкая. И словно бы спала. Волосы ей распустили, синяки под глазами убрало лечение. В целом Джен выглядела куда здоровее, чем когда приехала на станцию. Только сейчас она оказалась недвижима. Губы ее были сухие и бледные.

От Джен пахло лекарствами, но запах был едва уловимый и даже в чем-то приятный. А кожа только при первом прикосновении казалась ледяной и мгновенно грелась под его руками. Брэнд взбил подушку и принялся укладывать девушку на кровати. Хорошо, что нет больше этих громоздких трубок, с которыми лежали ранее все подобные больные. Ее можно без опасений переносить и двигать.

Он на мгновение замер, чтобы потрогать шелковые русые волосы. И неожиданно для самого себя потянулся к губам девушки. Согрел дыханием и осторожно поцеловал, чувствуя, как переворачивается все внутри от вспыхнувшего желания. Хотелось, чтобы она очнулась и ответила. Или хотя бы просто очнулась… и он бы поцеловал ее снова уже только за это. Ей нельзя вот так уйти, оставив его наедине со всем, что произошло.

Брэнд отстранился. Отвращение к себе достигло предела. Лапать бесчувственную девушку… Да, люди меняются. И мать Артена вряд ли могла предположить, во что превратится муж спустя восемь лет после ее смерти.

Он уложил Джен на кровать, укутав одеялом по самый нос. Снаружи торчала только голова девушки да башка плюшевого киланга.

— Не скучайте. — Голос его был хриплый и тихий.