Его звали Роберт - [17]

— Какое бескорыстие, Нюниус.

— Сириус, перестань, — сказал Люпин. — Северус действительно мог не собирать нас, не говорить всего этого. А он потратил время на встречу, предложил примирение… Хотя ему от состояния Коннора ни жарко ни холодно, а его Патрик — здоров… Мне кажется, мы должны уважать его добрую волю и решение.

— Да много ты понимаешь в доброй воле, Лунатик! Сказать тебе? Он ничего не делает просто так. Думаешь, он интересуется Коннором по простоте душевной? Да ему жизненно важно пристроить своего Патрика в наш род, потому что его род проклят! Мне Андромеда рассказала, — добавил Сириус Блэк. — Ваш драгоценный Салазар Слизерин проклял всех, кто имеет дело с маглами и маглорожденными, и их потомство на сто лет! Еще бы мне не знать, ведь Андромеда из‑за этого потеряла всю семью. И Меропа Гонт, и Эйлин Принц на этом попались! Так что Северус просто спасает от проклятия своего Патрика.

— Сириус, ты хоть думай, о чем говоришь. Как можно спасти ребенка из проклятого рода, отдав под защиту другого проклятого рода? — устало спросил Люпин.

— Перед таким экспертом по истории Слизерина, как Сириус Блэк, я смолкаю, — язвительно сказал Снейп. — Всегда рад узнать нечто новое из жизни моего факультета.

Мгновение спустя он нахмурился, вытащил из мантии сигналящий пейджер, сказал:

— Простите, я на минуту, — и вышел.

— Бродяга, если ты еще раз попытаешься сорвать встречу, лучше сразу выйди, — сказал Ремус.

Снейп вернулся:

— Господа, извините, но на этом наше свидание закончено. Впрочем, все сказали друг другу всё, что хотели… Я прощаюсь. Сестра вас проводит. Приятных размышлений! Времени на раздумья у вас достаточно — следующая попытка сварить пробу будет через два года.

Снейп покинул беседку — и за ним все остальные…

Дайджест за два года

На доске написан рецепт зелья. Класс сосредоточенно кромсает ингредиенты и мучительно месит ложками по котлам.

Третьекурсник Патрик Люпин кажется предельно собранным и погруженным в работу. Если его изнутри мучает взрыв пробы и неясность судьбы брата, снаружи этого не видно. С того вечера как Патрик вернулся из больницы в школу, он ведет себя как обычно и ничем не выдает своих мыслей. Профессор Грейнджер считает, что Патрик держится прекрасно.

Профессор Грейнджер искоса смотрит на Патрика — мальчик ловко и быстро режет элементы зелья и вовремя бросает в котел.

Он не замечает слежки — и никто другой не видит, что невозмутимый на вид профессор Грейнджер сейчас тайно следит за Патриком Люпиным. И не заметят. Двадцать лет шпионажа чего‑то стоят.

Патрик изумился бы, узнав, что профессор тайно отметил его еще с первых уроков. Профессору очень нравится смотреть на Патрика, и он высоко ценит этого мальчика.

Во–первых, Роберт не такой человек, чтобы проглядеть явный талант, а у Патрика он виден.

С первых уроков Роберт заметил, как далеко может пойти мальчик в его науке, если приложит усилия — раньше, чем Патрик заметил это сам.

У мальчика светлая голова, отличная выдержка и настойчивость. Руки у него поставлены идеально.

Роберт считает, что руки зельевара — как руки пианиста, их ставит сам Всевышний, и это либо дано, либо нет. У Патрика руки стоят как надо. Он работает с ингредиентами и орудиями легко и точно, не портит их, не насилует котел, не пережимает и не недоделывает. Чувство меры у него просто совершенное.

До сих пор Роберт никогда не задумывался о старой хогвартской традиции для зельеваров иметь ассистента — и просто некого было бы на это место предложить. А теперь он обдумывает со всех сторон, не сделать ли такое предложение Патрику. Это потребует много дополнительных занятий зельеварением, это забьет мальчику всё его свободное время, но решать ему. В конце концов, разве мальчик не интересовался зельеварением как способом спасти брата от ликантропии? И разве он не хотел стать учеником профессора Грейнджера, врача Коннора? У мальчика точно были такие мысли.

А сделать уклон допзанятий в сторону ликантропических и медицинских зелий — проще простого. Там много интересного материала.

Надо признаться, что и сам мальчик заслуживает внимания. Сильный характер, острый взгляд, правильные вопросы — и независимость, которую стоит уважать. Многообещающее начало.

Пообщаться с Патриком будет интересно… Стоит присмотреться к нему поближе. Он может далеко пойти, и не только в зельеварении.

Если его семья согласится, чтобы профессор Грейнджер передал Патрику свои умения и хитрости в медицинских зельях, всё сложится просто замечательно!

… Вот так юный Патрик Люпин добился исполнения заветной мечты — стать учеником Роберта Грейнджера.

И я скажу сразу, что его ученичество продлится два года.

Я скажу, что Патрик будет горд оказанной ему честью и стараться будет изо всех сил.

Патрика не будет смущать предельная строгость и придирчивость профессора Грейнджера. Наоборот, Патрику тоже очень нравится общаться с профессором, если это можно назвать общением, потому что профессор пресекает любые попытки отклониться от дела и вообще немногословен. Тем не менее, после года ученичества Патрик умудрится спрашивать мнение профессора по многим темам, не касающимся зельеварения.